Наши маги, как и маги дружественных миров, научились строить наводящие порталы с определенной точкой входа и выхода. Эти точки всегда находились под контролем, и вероятность прохода через такие порталы незамеченным близилась к нулю. Однако, аномальные зоны являлись в этом вопросе слабым звеном. При стихийных разрывах в наш мир проникали различные обитатели других миров.

– Те, кто успел уже заглянуть в наш мини заказник, могли видеть некоторых представителей. Девяносто процентов нашего питомника – это случайные гости, которых выловили на нашей планете. Но помимо таких случайных 'туристов' есть и те, кто пользуется уязвимыми местами. Объект нашего изучения является таковым. На данный момент все места истонченного пространства находятся под контролем. В случае разрыва на пульт мгновенно поступает сигнал, и на место отправляется группа по устранению разрыва вместе с группой защитников, которые готовы вступить в бой с возможными нарушителями границы мира. Найти точное место разрыва не всегда удается сразу, но наведенные разрывы, которые инициируются отступниками или тенями, как правило, происходят ночью, что усложняет поиски пространственной дыры и незваных гостей.

Час от часу не легче! Мало того, что эта гадость может быть где угодно и кем угодно, так есть еще и те, что бросались в самое пекло, по сигналу отправлялись прямо в лапы этим жутким существам темной ночью. Ох, не о такой судьбе я мечтала. Совсем не о такой.

Глава 7

– Как прошел первый день занятий? – в комнату ворвался рыжий вихрь по имени Слава. – Вижу, что хреново. Да, преподы с нами не церемонятся, считают, что чем быстрее мы осознаем серьезность и опасность ситуации, тем быстрее свыкнемся и начнем относиться к обучению более ответственно.

– А случаи побегов из академии случались?

Я лежала на кровати с прохладным компрессом на голове. По вискам стучали мерзкие молоточки, которые причиняли мучительную боль. Все мое существо не желало принимать всю ту информацию, которую вывалили на нас в первый же день. Меня мутило после всех подробностей, от солнечного света, который лился из окна, головная боль усиливалась, поэтому пришлось лежать с закрытыми глазами и силой воли отгонять мыслеобразы погибшей девушки, которые сменялись темнотой с горящими глазами. А ведь еще даже не ночь.

На все вопросы по поводу смерти девушки преподаватели повторяли набившую оскомину фразу: «обстоятельства смерти устанавливаются, основная версия – несчастный случай, вам не о чем переживать». Поэтому, сделав усилие над собой, я села, откинула в сторону, нагревшееся влажное полотенце и решила добить себя совсем, хоть раньше за собой не наблюдала мазохистских наклонностей.

– Что слышно по поводу девушки? Только, – вскинула руку, – давай без увиливаний. Мы, первачи, тут ничего не понимаем, но старшекурсники-то должны были сразу понять, что могло с ней случиться. Я, конечно, впечатлительная, но лучше буду знать, чего бояться или не бояться, чем мучать себя догадками и шарахаться от собственной тени!

– Понимаешь, Щепка, – вздохнула Славка, которая уже не первый раз, уподобившись Вертосу, называла меня именно так, но в этот раз сил на возмущение не было, да и звучало из уст Славки это не обидно, – по факту, никто ничего точно не знает. Меня и вовсе на месте не было, поэтому я могу только слухи пересказать, но если преподы узнают, что старшие среди первачей распространяют такую информацию, по головке не погладят.

– Хорош ходить вокруг да около, говори, давай, я никому не расскажу. Мне важно знать, есть чего бояться или нет.