Англосаксонская финансовая система настолько доминирует сегодня, что забывается, что в XIX веке существовали государства с государственной службой, такие как Пруссия. В ней, конечно, была либеральная экономическая система, но примат государства не был отменен51. Сегодня мы далеки от этого. За традицией США стоит вера в то, что полная свобода и отсутствие правил все перевернет. Корни этого убеждения, безусловно, лежат в опыте молодого сообщества государств, которое практически без правил расширялось после своего основания.
Социальное обязательство собственности, закрепленное в статье 14 Основного закона Германии, чуждо новому миру. В международных отношениях все подчиняется собственности до такой степени, что суверенные государства вынуждены склоняться перед экономическими интересами отдельных лиц. Большую роль в этом играет глобализация, которая сама по себе неплоха, но привела к известной из теории игр дилемме: государства конкурируют за то, чтобы предложить корпорациям наиболее удобное местоположение, что заставляет их действовать все более безжалостно. Это также основано на идее, что все лучше без правил.
Интересно, что англосаксонский капитализм не хочет бросать социально слабых на произвол судьбы, но считает, что может решить эту проблему с помощью частных инициатив. На самом деле существует замечательная традиция филантропов, таких как Рокфеллер или Карнеги, которые следовали максиме «богатый человек умирает бесславно». Кто-то может возразить, что эти магнаты также хотели купить власть и имя, но положительное влияние их инициатив неоспоримо52.
Милостыня или справедливость?
Билл Гейтс передал значительную часть своего состояния в фонд. Инвестор Уоррен Баффет с комментарием «Я не стремлюсь быть самым богатым человеком на кладбище» также выделил миллиарды на благотворительность. В книге Билла Клинтона «Дарение» описывается множество инициатив, которые осуществляют гуманитарные проекты по всему миру без государственного финансирования53. Восстановление Германии после Второй мировой войны, которое в значительной степени финансировалось за счет частных американских пожертвований, также можно вспоминать с благодарностью.
Однако остается вопрос, действительно ли государство может отказаться от гарантии прав человека? При всем уважении к филантропам противоречит европейским идеям то, как и для кого реализуется элементарное обеспечение существования граждан. Социальный реформатор Иоганн Генрих Песталоцци еще в 1746 году сказал: «Благотворительность – это утопление прав в навозной яме милости».
Перенесенный в науку аналогичный вопрос заключается в том, какой объем фундаментальной науки должно финансировать государство. В конечном счете это также нельзя оставлять на усмотрение частного сектора, поскольку даже если частные лица финансируют важные научные проекты, им вряд ли удается сделать адекватный отбор, не ориентированный на прибыль. В США, кажется, много государственных денег на фундаментальные исследования, но они часто косвенно связаны с проектами вооружения.
Юстиция на практическом экзамене
Различия в традициях мышления в Европе и Америке отражаются и в правовой системе. В европейской культуре право должно было реализовывать абстрактную справедливость, часто вытекающую из теоретических соображений. В англосаксонской традиции право в первую очередь служит для баланса интересов и рисков, что необходимо для функционирования деловой жизни.