Бесспорно, она повзрослела. Стала жестче и четче, научилась выставлять и отстаивать свои границы. Но я по-прежнему вижу в ней хрупкую и ранимую девочку Элли, которая за маской независимой одиночки прячет острую потребность в любви. И пусть она упорно это отрицает, я ее растормошу. Даже если придется быть душнилой, давить на нее и мучить прошлым, я не отступлю.

Поездка в такси от виллы Гордиевских до наших апартаментов занимает минут семь. Мы проводим их каждый в своих мыслях. Я бы многое отдал, чтобы знать, о чем в эти минуты думает Лиза. Она сидит тихо и всматривается в ночные пейзажи за окном. Я же пытаюсь продумать тактику. Ей приятны мои поцелуи, она на них отвечает и отталкивает меня нехотя. Можно дожать — это несложно, — но утром она запросто назовет все ошибкой и попросит забыть. Так меня не устроит. Я хочу ее мозгами и не удовлетворюсь только праздничным сексом на кураже. Хотя… с этого можно начать.

— Как тебе вечер? Все понравилось? — осторожно завожу разговор, открывая дверь в подъезд и пропуская ее вперед.

— Да, очень! — кивает и проходит. — Я давно не была в такой приятной компании. Спасибо, что пригласил и познакомил с интересными людьми!

— Спасибо, что прилетела встречать год со мной, — расплываюсь в ответной благодарности.

Дальше разговор не клеится. Мы молча поднимаемся по лестнице, так же молча входим в квартиру.

— Ой! Мы забыли закрыть балкон и выхолодили комнату, — сокрушается Лиза.

В одежде бросается на террасу, задвигает дверь и задергивает шторы. Я следую за ней, подхожу и встаю прямо за спиной, отсекая путь к бегству. Вижу, как вздрагивают и напрягаются ее плечи, и невольно тянусь к ним. Хочется погладить, успокоить. Сначала через одежду, а потом убрать все лишнее, раздеть и залюбить эту гордячку так, чтобы трясло ее не от нервов.

— Не волнуйся, замерзнуть я тебе не дам, — обещаю, осторожно снимая легкое пальто.

Лиза медленно поворачивается. Эмоции на ее прекрасном лице меняются с космической скоростью. Непонимание, удивление, настороженность, растерянность… и наконец я вижу смущение. Его и ждал, прожигая недвусмысленным взглядом. Повелась девочка, повелась моя дорогая.

— Я не волнуюсь. И вроде как не очень холодно, — лепечет, одергивая вязанные рукава бежевого платья, которое ей очень идет.

— Не холодно, не нервничаешь… Тогда чего дрожишь? — заглядываю в глаза.

— От усталости, наверное, — отводит взгляд в сторону.

Невербальные сигналы подает разные. Смотреть на меня боится, но уйти не пытается и дышит часто и поверхностно, будто ждет. Если сейчас я ее поцелую и следом потяну в спальню, какова вероятность, что в последний момент она не взбрыкнет? Думаю, примерно пятьдесят на пятьдесят. Это хреновая математика, но я готов рисковать.

— У меня есть для тебя новогодний подарок, — даю ей время. Иду в прихожую, вешаю наши пальто и достаю из чемодана завернутую в красную бумагу коробку. — При всех дарить не стал, чтобы не разводить на публичный поцелуй, которым в таких случаях принято благодарить, — шучу, возвращаясь.

Лиза так с места и не сдвинулась. Выглядит потерянной, но подарок берет и разрывает бумагу. Удивительно, что с ходу не отказалась — это вполне в ее стиле.

— И что это? — открывает коробку, игнорируя вытесненный на ней логотип бренда, несколько секунд смотрит и улыбается. — Ты купил мне перчатки?

— У тебя постоянно мерзнут руки, и ты говорила, что потеряла свои. Они внутри теплые. Примерь!

Лиза достает и надевает сразу обе. Улыбается шире.

— По размеру идеально. И цвет мой любимый — бежевый. Ты такой внимательный, Макс! Спасибо огромное! Мне очень приятно! — бросается ко мне, обнимает и целует в обе щеки.