— Это что такое?

— Под веселую мексиканскую песню будем просто трясти руками и ногами, прыгать, бегать и делать наклоны во все стороны. Словно в нас бесы вселились!

— Зашибись! Жалюзи тогда закрой. Камер у тебя тут нет? — крутит головой Доронин.

— Есть только на входе, зал она не захватывает.

Я выполняю его просьбу — закрываю окна. Его опасения мне понятны. Это в Европе мало кто знает Макса Дора, в своей Австралии он — известная личность и привык заботиться о репутации. На первой встрече всерьез предупредил, что подробностей наших встреч никто не должен знать, я без вопросов пообещала конфиденциальность.

В этот раз Макс поддается на мою провокацию и с удовольствием дурачится. Мы кривляемся, как дети, щипаем и щекочем друг друга, визжим и смеемся. За одну «кукарачу» полностью выдыхаемся и падаем на пол, раскрасневшиеся и запыхавшиеся.

Макс выглядит счастливым и расслабленным, и я абсолютно довольна своей работой. Не хотела, чтобы он приходил, а теперь думаю: хорошо, что пришел! Я смогу ему помочь, и себе заодно. Наконец прощу его и оставлю обиды в прошлом. Мы вполне способны стать теми редкими бывшими, которые спустя время начали дружить. Главное, не перепутать чувства.

______
Тем, кто не читал предысторию Лизы и Макса, напоминаю, что она доступна бесплатно. Называется
"ОСОБЕННЫЙ. В ТВОИХ РУКАХ"

Там ребята тоже говорили о мечтах)

7. Глава 7

Макс

Проснувшись, намеренно не открываю глаза, уткнувшись рожей в подушку, отслеживаю сонные мысли и реакции тела. Все как обычно — охота трахаться. Но не об этом мысль пришла первой — сначала я подумал о Лизе, а потом о сексе конкретно с ней. Заколдовала все-таки.

Глянув на время, плетусь в душ фантазировать дальше на пару с рукой. Есть в запасе несколько приятных минут, потом нужно спуститься в лобби, выпить кофе и поработать: сделать несколько важных звонков, разобрать почту и расписать задачи помощникам.

С недавних пор у меня появилось правило: не работать в помещение, где сплю, потому что сон стал роскошью. Раньше мог задрыхнуть в любое время суток и в любых условиях, а теперь с трудом засыпаю в полной темноте и тишине. Из-за частой смены временных поясов и постоянного стресса к тридцати годам получил хроническое расстройство сна, с которым ни одно снотворное не справляется. Дольше пяти часов я вообще не сплю.

В лобби тихо и безлюдно — половина шестого, все еще спят. На улице темень и дубак, к которому второй месяц никак не привыкну. Девушка-бариста дремлет в уголке за стойкой. Не хочется ее будить, но мой кофе сам себя не сварит.

— Хотите свежий круассан? — спрашивает она, пока кофемашина прогревается.

— Немного позже, — бросаю отрешенно.

Мысленно я еще с Лизой. Мну ее тонкие запястья, целую податливые губы, прикусываю нежную шейку. Аромат ее кожи чувствую. Он легкий, цветочный и немного сливочный, совершенно особенный, ни у кого подобного не встречал.

За эти три дня Лиза Бережная пробралась ко мне под кожу и заняла собой все мысли. Как психолога я ее недооценил, а себя переоценил как актера. Играл пресыщенного праздной жизнью цинника, но уже на второй встрече скатился до романтика, мечтающего о семье с любимой женщиной. И сам теперь не понимаю, кто я есть на самом деле. Запутался.

— Что ты хочешь от меня услышать, Макс? Ты не понимал, что снова встрянешь с этой краш-балериной? Ты же ее не забыл!

Голос у Эндрю уставший, лицо в экране моего телефона выглядит измученным. Он вышел на вечернюю пробежку, чтобы поговорить со мной. В Сиднее уже вечер.

— Я ее забыл, поверь. Наш короткий роман закончился пять лет назад. У меня кого и чего только не было после нее, — уверяю, делая глоток обжигающе горячего кофе.