– Труп мужчины, личность была установлена Петр Иванович Кромкин, – ответил Антон.

– Так, сейчас найду, – судмедэксперт растерянно уставился на стол и вытянул папку из кучи других. – Убит примерно с одиннадцати до часу ночи. Умер от болевого шока, разрезали ещё живым.

Андрей задумчиво взглянул на собеседника.

– Что-то ещё?

– Я думаю, что преступник знаком с анатомией. Не хирург, конечно, но какие-то поверхностные знания определенно есть.

–Медик?

– Возможно. Хотя могу ошибаться. Вдруг, самоучка какой-то. Не слишком качественно работает.

– Вы новый сотрудник? Раньше вроде Марина Ивановна работала, – сменил тему полицейский.

– Да, я её ученик. На пенсию вышла. Меня порекомендовала на своё место.

– Она вам пить разрешала на работе?

– А я взрослый человек мне разрешение не требуется, к тому же мои пациентам уже всё равно, они запаха не чувствуют и жизнь спасать им не надо.

– Но внимательность то нужна.

– Не переживайте, чтобы стать невнимательным мне нужно выпить в три раза больше.

– А жена не ругает?

– Развелся месяц назад.

– Ладно, прости. Спасибо за информацию.

– Не за что, – откликнулся Рудов и проследил взглядом, чтобы майор скрылся за дверью.

Он открыл бутылку и достал бутерброд с колбасой. Петр Иванович наверно был бы недоволен столь пренебрежительным отношением к его остывшему телу, но возразить ничего не мог. Андрей отхлебнул пива и накрыл лицо трупа простынёй, хотел поправить ткань в том месте, где из-под неё выглядывала кисть, но заметил на костяшках пальцев характерные для драки следы, только битва явно не с убийцей, отметинам дня три. Андрей сделал соответствующую запись и с досадой заметил, что по неосторожности прислонил бумагу к бутерброду, осталось небольшое жирное пятно. Эти семейные проблемы превратили его в свинью, раньше у него в морге было стерильно как в операционной, но чёртова депрессия творила с ним невероятные вещи. Мало того, что он стал неаккуратен, так ещё и променял кофе на алкоголь. Вчера внимательная женщина, которая работала психологом и помогала составлять портреты убийц, пригласила его к себе в кабинет. Он отказался, естественно, но она обещала доложить начальству, если сам не придёт. Бывшая жена нашла другого мужчину, а когда Рудов запил, то запретила ему приезжать к дочке. Впрочем, он согласен, что пьяный отец плохой пример для ребёнка. Судмедэксперт съел бутерброд и тоскливо взглянул на груду бумаг, которые нужно бы прибрать в шкаф. Подумав, что и так сойдёт, его пациентов бардак вряд ли потревожит, он выкинул пустую бутылку в ведро. Она громко звякнула, в это время в морг вошла психолог.

– Долго жить будете, – произнёс Андрей. – Только о вас вспоминал.

– Ко мне собирались? – спросила девушка.

– Нет, некогда пока.

Ирине Михайловне Гордиенко было всего двадцать восемь лет и одна только мысль о том, что она будет учить его жить, бесила Андрея. Ирина смотрела на судмедэксперта снизу-вверх, так как на фоне здоровяка выглядела щупленькой маленькой девочкой. Она пронзительно глянула на него своими голубыми глазами, обрамленными очками в тонкой черной оправе и произнесла:

– Заглушать депрессию алкоголем – не лучший выход, Андрей Юрьевич.

Судмедэксперт недовольно фыркнул.

– Вы бы лучше помогали товарищам оперативникам искать преступников. Вот, например, убийцу этого мужчины.

– Не переживайте, я и им помогу, – самоуверенно заявила Ирина Михайловна. – Только по одному случаю мало что, можно сказать. Скорее всего, месть.

– А, то есть, нужно дождаться пока ещё кого-нибудь прирежут? Может, отомстили только ему.

– Раз вы такой умный найдите улики! – возмущенно ответила Гордиенко.