Особенность научного метода в том, что он направлен на познание интересующего нас предмета, т. е. существует как путь и условие достижения истинного знания, не ограничиваясь получением каких-то утилитарных результатов на основе использования свойств и функций объекта исследования. Неправомерно ограничивать функциональное представление о методе одной лишь функцией средства, поскольку функции метода гораздо шире и предполагают, в частности, формирование языка соответствующей науки, проведение необходимых измерений и др. Для реализации широких функциональных возможностей метода необходима опора на принципы научного познания. Уточним, как связаны друг с другом метод и принципы? Другими словами, зачем нам принципы, если мы избрали определенный метод научного познания экономического пространства и готовимся его реализовать?

Здесь важно обратить внимание на то, что любые объекты или их отдельные свойства люди воспринимают не сами по себе, а в контексте, заданном культурой, ценностями и особенностями деятельности, созидающей указанные объекты. Другими словами, элементы хозяйственной реальности воспринимаются через совокупность выстраиваемых целей, идей, смыслов, которые выражают включенность вещей в состав и структуру самой деятельности субъектов. Человек, как правило, не воспринимает и не исследует вещь как изолированный объект, существующий сам по себе вне социального контекста. Вещи включаются им в соотношения целей и средств, они оцениваются как подходящие или не подходящие для каких-то последующих действий, для построения перспективных программ, планов и др. Это общественная норма восприятия, исследования, преобразующей деятельности.

Развивая приведенные выше положения, сформулируем вывод о том, что описанный нами социальный способ восприятия, исследования и преобразования реальности задан особенностями общественного бытия людей и всеобщей структурой их деятельности, в которой существует для них общество, заданы его нормы, отношения, компоненты. Указанное обстоятельство означает, что люди смотрят на вещи как бы сквозь социальный контекст, как на некоторое условие достижения целей, которое может в большей или меньшей мере быть подходящим для того идеального результата, который сложился мысленно и проектируется как ожидаемый практический результат будущей деятельности.

Однако можно возразить, что существует особое художественное созерцание – например, восприятие картины или архитектурного ансамбля, которое, как представляется, не выводит человека за рамки данного артефакта: человек видит саму картину, а не что-то «сквозь» ее содержание. На первый взгляд, это соответствует истине: чем больше зритель вживается в созерцаемую картину, тем больше он переживает ее как завершенное содержание, которое кажется вполне завершенным, не представляющим из себя средство для чего-либо другого.

Однако, если мы не ограничимся исходным представлением и решимся на его углубление, то оно приведет нас к выводу о том, что художественное восприятие содержания артефакта осуществляется через некоторую имеющую общественную природу идею, через определенный социальный идеал. Субъект индивидуального восприятия реализует в нем конкретный художественный стиль, сложившийся в его сознании под воздействием социальных условий его жизни. Соответственно, художественный объект воспринимается сквозь особый невидимый социальный контекст, особую организацию пространства художественного восприятия, в рамках которого вообще существует феномен художественно-эстетического восприятия и дальнейшего освоения реальности.