Однако перейдем к другим попыткам фундаментального законотворчества. Подход к этой проблеме до сих пор принципиально различен. Одни склоняются к мнению, что в сфере массовых явлений нет и не может быть никаких фундаментальных законов, другие отстаивают их существование. До сих пор ни одна из этих точек зрения не добилась окончательного успеха. Некоторые современные работы преподносят нам ряд положений, выдаваемых за важные социальные законы /11–15/, но их не так уж и много. Так, в /13/ указано на существование в обществе пирамидальной иерархии, однако отсутствует подробное изложение всех ее признаков и следствий. Одно можно сказать определенно – какой-либо системы фундаментальных социальных законов, которые имели бы характер универсальности или хотя бы локально-исторической непогрешимости, нет.

Вообще сфера социологического законотворчества разработана слабо. К примеру, в /11/ приведен так называемый закон социальной гравитации, по сути базирующийся на положении «сплоченность коллектива зависит от влечения членов друг к другу». Здесь же представлен «социодинамический закон», утверждающий, что «внутри любой группы человеческие привязанности распределены неравномерно». Иногда упоминается и давно набивший оскомину закон соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил, который следует свести к правильной трактовке (см. главу 2).

Поэтому не случайны такие высказывания ряда авторов о современном состоянии социологии: «Теоретическая разноголосица свидетельствует о том, что процесс определения предметных рамок и статуса социологии, как самостоятельной науки, еще не завершен» /11/, «Мир еще не овладел наиболее фундаментальными закономерностями, относящимися к человеческому феномену» /12/. В /11/ прямо утверждается, что социальные теории «…неспособны дать объяснения значительным явлениям социальной жизни».

Конечно, существуют полезные законы, относящиеся к смежным областям знания, например к биологии. Эти законы не являются социальными, но они в какой-то степени позволяют подвести нас к пониманию социальных процессов. Некоторые из них изложены в /50/. Закон Вернадского – Бауэра говорит, что «любая биологическая система находится в состоянии динамического равновесия со средой и в процессе эволюции увеличивает свое воздействие на нее». Закон Ле Шателье – Брауна о реакции самоорганизующихся систем на внешнее воздействие утверждает, что «равновесие смещается в направлении, при котором влияние внешнего воздействия становится минимальным, но до критической-пороговой точки, после которой с системой происходит необратимое изменение: либо она переходит в качественно новое состояние, либо разрушается». Закон Дарвина гласит: «Преимущество получает та система, которая наиболее эффективно использует информацию и энергию». Закон Онсагера утверждает: «Эволюция всегда направлена в сторону снижения рассеивания энергии». Закон Эшби говорит, что «управляющая система по информационной сложности не должна уступать управляемой». Созвучна с этими положениями и формулировка Н. Моисеева /26/: «Наибольшие шансы имеет та социальная система, которая позволяет использовать внешнюю энергию и материю в наибольших количествах и наиболее эффективно». Все это говорит о преимуществе более сложных, эффективных и энергичных систем над простыми, примитивными и слаборазвитыми. Исходя из них, можно подойти к закону эксплуатации, к закону пирамидальной иерархии, к другим законам (см. главы 2, 3, 4).

Законы социальной динамики в современных источниках информации также зачастую формулируются не лучшим образом (