Памятуя мой печальный опыт с анекдотами, я решил избегать любых шуток на сексуальную тему, да и вообще постараться не затрагивать этой проблематики. Так сказать, на всякий случай…
Пока вы не уверены, что системы ценностей и традиций понимания смешного у вас и партнера совпадают, лучше воздержаться от юмора.
Каково же было мое удивление, когда на второй день пребывания американские коллеги повели меня в ресторан, где эстрадный певец-куплетист весь вечер распевал весьма фривольные песенки на тему… супружеской измены. Концовки этих песенок-куплетов, часто выраженные в весьма неприличных словах, зал встречал дружным смехом, которому вторили мои коллеги.
Оценив новую ситуацию, я решил рискнуть и повторить новым друзьям анекдоты, ранее потерпевшие фиаско. На этот раз анекдоты получили искренний, теплый прием и сопровождались смехом…
На мой вопрос: “Почему же их так холодно приняли на юге?” – американские коллеги ответили: “США – большая страна. Исторически юг и север страны – две разные культуры, – и добавили: – И это не все… А город Нью-Йорк и штат Техас – это… вообще не Америка…”
Случившееся убедило меня, что даже в рамках одной страны юмор может восприниматься весьма по-разному, что анекдот в кросскультурных коммуникациях – дело очень серьезное, что к нему надо относиться весьма осторожно и что, перед тем как один раз пошутить, надо семь раз подумать.
Особенно осторожными с юмором и шутками следует быть в стране, языка и культуры которой вы не знаете.
Менеджер, облеченный властью у себя на родине, привыкший, что к его словам, безусловно, прислушиваются, а над шутками – смеются, оказавшись в условиях иной деловой культуры, должен быть особенно внимателен. Попытки проявлять остроумие в незнакомой среде чреваты серьезным недопониманием, а порой и серьезной обидой.
Причем, пожалуй, еще большее, чем анекдоты, число проблем в кросскультурных коммуникациях порождает российская традиция проявлять остроумие в форме застольных тостов и демонстрировать “собственную высокую образованность” через пословицы, поговорки и чтение стихов. Слава незабвенной памяти международных речей-импровизаций “а ля” Н.С. Хрущев не дает покоя многим российским менеджерам!
Приведем два примера, связанных с тостами. Первый автор слышал сам (причем неоднократно!). На банкете в честь иностранных партнеров российский руководитель, улыбаясь со значением, предлагал поднять тост: “За успех нашего безнадежного дела!” А в одном из случаев еще и по-барски скомандовал переводчику через плечо: “Переведи точно!”
Восприятие такого рода юмора партнерами крайне затруднено. Оно требует не просто хорошего знания России, но и привычки к типичным для многих российских анекдотов речевым парадоксам, т. е. глубокого понимания российских кодированных речевых коммуникаций. Это возможно только при значительном стаже пребывания в стране и хорошем знании русского языка. Если же ваши партнеры находятся в России недолго, с вероятностью 90 % из 100 можно предположить, что произнесенный тост будет воспринят ими… буквально.
О втором примере я слышал от коллег, занимавшихся профессиональной переводческой работой в 70—80-е гг. на переговорах по обычным вооружениям в Европе. Во время банкета, организованного представителями вооруженных сил Великобритании в Лондоне в честь советской военной делегации, один из наших военных, демонстрируя своеобразное чувство юмора, предложил тост: “За… советский город Лондон, временно оккупированный англичанами”. Потребовались известные усилия, чтобы замять возникший скандал…
Важная составляющая эффективности кросскультурных контактов – точный и грамотный перевод.