Но даже при наличии множества исторических «дыр» в нашей истории мы можем с полным основанием утверждать, что антропосоциогенез носит исторический характер, все свойственные человеку черты социальности следует видеть только в их истории. Всё, чем богат и славен современный человек (духовность, речь, коллективизм, сострадание, способность и готовность к труду, постоянное стремление к идеалу и многое другое), – всё знает свою историю. Развиваясь, человек словно выпрямлялся, становясь во весь рост перед всей Вселенной. Не случайно в ранней мифологии сквозит мысль о причастности человека к божественному.

Не до конца решен вопрос о биофизиологической и морфологической эволюции человека. Уже аксиоматическим стало положение о том, что такая эволюция была. Природа как бы «утрясала» первобытного человека, добиваясь гармонии его строения с «гармонией» нового, социального существования, но эту эволюцию следует рассматривать с общей эволюцией всей природно-климатической среды. Если бы земные условия оставались неизменными последние несколько миллионов лет, то никакого «происхождения» человека не получилось бы. К примеру, наличие угля, нефти и газа в пределах северных широт говорит о том, что когда-то здесь было буйство тропической растительности. В современной тундре ничего этого нет, и её мерзлота не может называться «вечной». Сегодня открыто более трех тысяч месторождений каменного угля на всех континентах земли, в том числе и в Антарктиде. Толщина угольных пластов порой достигает несколько сотен метров (Хет-Крик в Канаде – 450 метров, Латроб-Вели в Австралии – 330 метров, Экибастуз в России – 200 метров и др.). Китай по запасам каменного угля может быть назван «столицей мира». Северная оконечность Африки и часть регионов Ближнего Востока буквально «плавают» на нефтяной подушке; богат нефтью и российский Север. Выходит, что первобытные тропики буквально «бродили» по Земле. Окажись современный географ или ботаник в том ландшафте и климате, какими они были миллионы лет назад на Земле, они не узнали бы в той природе нашу, довольно скромную по природным буйствам, планету.

Ко времени появления первобытного человека на нашей планете уже не было того буйного круговорота бытия, какой существовал на Земле десятки и сотни миллионов лет назад. Земля как бы утихала, успокаивалась, была близкой к её современному состоянию. Природа словно шлифовала существующие формы жизни, уничтожая слабых и заставляя приспосабливаться более жизнестойких. В каждой форме живого, в том числе и в человеке, инстинкт самосохранения является самым сильным. Формой приспособления человека явилась развивающаяся жизнедеятельность, благодаря которой он начал создавать искусственную среду обитания через коллективную деятельность, приведшую к формированию общежития. В условиях общежития формируются осмысленная речь, новые правила поведения, деление поступков на добрые и злые, новая духовно-нравственная атмосфера вообще.

Окружающая среда словно предъявила первобытному человеку своеобразный «ультиматум»: будь социальным – или умри! И если в Библии написано: «…Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться… Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их…» (Матф. 6:25–26), то для первобытного человека подобный образ жизни был бы равносилен смерти. В силу своего отчуждения от природы ему с самого первого шага пришлось научиться и сеять, и жать, и собирать в житницы, научиться шить одежду и строить жилище, готовить перевариваемую желудком пищу и мн. другое. Это было практическим воплощением развивающейся способности к материально-практической деятельности, когда человек осознанно превращал природно-данное в человечески-необходимое.