А вот тату…

– Тимур Игоревич, а что ваши татуировки означают?

– Мы же вроде в прошлый раз договорились, что это эльфийские письмена.

Он залпом выхлебал полбанки энергетика, но бодрее выглядеть не стал. Наоборот, когда они вышли из магазина на улицу, мешки под глазами сделались четче, а общая помятость – заметнее.

– Но я ведь знаю, что это не они.

– А могла бы притвориться, что не знаешь. Хотя бы в благодарность за сигареты.

– Я вам очень-очень благодарна, но любопытство сильнее.

– Да ничего они не значат, просто узор понравился, – отмахнулся Тимур. – Забудь уже про мои ошибки молодости.

– Можно подумать, сейчас вы старый.

– Сейчас я… ну, хотя бы взрослый. Наверное.

В «наверное» отчетливо звучало искреннее сомнение. Возможно, потому, что Тимур действительно не выглядел взрослым. По крайней мере правильным стереотипным взрослым. С ним можно было общаться как с ровесником. Даже лучше, потому что с одноклассниками у Ксюхи как раз не ладилось, а Тимур всегда был готов ее выслушать и понять. Или хотя бы попытаться выслушать и понять.

Именно поэтому она решилась на следующий вопрос:

– А где вы татуировки делали?

– У одного знакомого. – Тимур слегка замялся с ответом. – Но это было давно.

– А правду говорят, что несовершеннолетним без согласия родителей тату делать нельзя?

– Говорят, да. А что, тоже хочешь? Или опять для соседа спрашиваешь?

– Ну… типа того… – теперь замялась Ксюха. А потом подумала, что Тимур не дурак и все поймет правильно, и решительно выпалила: – Хочу! Очень хочу!

– Не надо. Зачем тебе кожу портить?

– А вам зачем?

– Так говорю же, ошибки молодости. – Тимур нервно потер руку через рукав. – Ты сейчас домой? Давай пакет понесу, тяжелый же. Все равно по пути.

Ксюха без колебаний протянула продукты.

Ну а что? Пусть помогает, если хочет. Или он думает таким образом от расспросов защититься? Зря, зря! Давно стоило понять: если Ксюха хочет чего-то добиться, окружающих ничто не спасет. Можно, конечно, запереть назойливую девчонку в банковском сейфе, но и это сомнительный способ, ведь рано или поздно она там умрет от голода, и тогда до всех продолжит докапываться уже ее неупокоенный дух.

Веселенькая перспектива, особенно учитывая слова Людвига о том, что призраки все-таки существуют.

Но Тимур, кажется, не собирался запирать Ксюху или отделываться от нее другими, еще менее гуманными способами (иначе что мешало ему сослаться на дела и сбежать в противоположную сторону?). Он просто хотел помолчать и спокойно допить свой энергетик.

Допил. На ходу швырнул опустевшую банку в урну – и попал, но радости ему это не добавило.

– У вас что-то случилось? – не выдержала Ксюха.

– С чего ты взяла? – Тимур натянул на лицо насквозь фальшивую улыбку, как будто это могло кого-то обмануть.

– С того, что вы выглядите так, будто по вам всю ночь маршировал отряд Росгвардии.

– Просто не выспался.

– Тимур Игоревич, врать нехорошо!

– Да не вру я. Реально не выспался.

– Потому что?..

– Фролова, ты уже задумывалась, куда после школы учиться пойдешь? Мне кажется, по тебе следственный комитет плачет. Или кто там у нас еще допросами занимается?

– Обычно, когда говорят, что мне прямая дорога в полицию, имеют в виду «за решетку».

– Они тебя плохо знают, – хмыкнул Тимур. – Без шуток, я вообще не удивлюсь, если однажды увижу тебя в форме.

– А вы от темы-то не уходите. То есть если не хотите рассказывать, так и говорите, а не увиливайте.

– Да не увиливаю я, просто не знаю, с чего начать. Так-то ничего страшного не случилось, подумаешь, с девушкой поругался. Даже не поругался, а… В общем, мы расстались. Только одноклассницам своим не говори.