С тех пор одним из наиболее значимых планетарных факторов для распределения жизни в пространстве считается непостоянство местоположения континентов на земной поверхности, их перманентное перемещение в пространстве, периодическое приближение и удаление друг от друга, сближение и соединение в единый массив и дробление. Только с помощью таких явлений оказывается возможным объяснить наличие близкородственных таксонов растений, нелетающих и неплавающих животных на материках, разделённых в пространстве тысячами километров солёной воды или, наоборот, совмещение на одной территории организмов, генеалогические корни которых лежат в разных концах света… (рис. 18)

Рис. 18. Географическое размещение родственных крупных нелетающих птиц.

Первой серьёзной попыткой объяснить отмеченные выше биогеографические феномены была гипотеза “дрейфа континентов”, обоснованная неплохо для своего времени выдающимся немецким учёным Альфредом Вегенером (1880–1930). Суть гипотезы сводилась к тому, что когда-то, сотни миллионов лет назад, существовал единый суперматерик Пангея, который затем распался на несколько крупных кусков, составивших основу современных материков. Они, плавая в земной полужидкой мантии, постепенно “разбрелись” в разные стороны друг от друга. Промежутки между ними заполнили воды Мирового океана.

Доказательствам своего открытия А. Вегенер посвятил всю свою жизнь без остатка в прямом смысле этого слова. Ради грандиозной идеи кабинетный мыслитель-теоретик совершенно изменил свой образ жизни (рис. 19). Университет он закончил по специальности “Астрономия”. Однако земные просторы манили больше, чем небо. И Вегенер постепенно опускается со звёзд на землю. В 1906 году, на заре воздухоплавания, он вместе с братом впервые в жизни поднялся в небо на воздушном шаре, чтобы получить необходимые сведения о физике атмосферы. Они не брали с собой продукты и тёплую одежду, так как вовсе не собирались летать долго. Однако Альфред, увлечённый работой, всеми силами мешал брату сажать аэростат. Полёт длился 52 часа (вместо четырёх запланированных). Высота подъёма достигла 3 700 м. Так был установлен мировой рекорд воздухоплавания. Он не стал выше лишь потому, что неистовый учёный упал в обморок. Полузамёрзший и голодный Альфред был в такой эйфории от полученных научных и эмоциональных результатов, что в следующий полёт захватил в два раза больше приборов, немножко продуктов и… привлекательную девушку, которая была младшей дочерью великого климатолога Кёппена. Через два часа полёта он сделал девушке два предложения: на минутку оторваться от работы и… стать его женой. Получив согласие, немедленно надел ей на палец предусмотрительно заготовленное обручальное кольцо. Дочь климатолога отказать не могла, и они продолжили исследования. Он умел добиться цели неординарными способами. Апофеозом этих полётов стали книга “Термодинамика атмосферы” и три дочери.

В Первую мировую войну А. Вегенер воевал пехотным капитаном. Он был серьёзно ранен, но в госпитале думал не о лечении, а о дрейфе континентов, превратив больничную палату в библиотеку. Бесчисленные книги по географии, геологии, палеонтологии были лекарством, быстро поставившим его на ноги. Результатом заточения в госпитале стала книга “Происхождение материков и океанов”, вышедшая в 1915 г.

Альфред Вегенер

Разобравшись с геологией, Вегенер “ударился” в биологию. Он провёл в зоологических музеях весь остаток отпуска по ранению после госпиталя. Кабинет Вегенера заполнили рисунки доисторических животных. Обратно на фронт он отправляется, вооружившись “до зубов” книгами по ботанике, зоологии, палеонтологии. Мысли его были заняты разделом земель, по не между Германией и её противниками, а между гигантскими земляными червями мегасколидами, обитающими в Индии и Австралии, разделённых океаном; между сумчатыми животными Южной Америки и Австралии, которые почему-то отсутствовали в Африке, где условия жизни для них тоже подходили. Эти примеры наталкивали на мысли о дрейфе континентов… Вместо карт театра военных действий капитан Вегенер увлечённо рисовал палочкой на обожжённой порохом земле положение континентов на разных стадиях их дрейфа. В 1918 г. он вернулся к мирной жизни, т. е. к обоснованию своей гипотезы в тишине, без военной канонады.