– Вы не выслушали предложение, – заметил Радов, заметив мое движение.

– Я в нем не нуждаюсь, – кинула ему, вновь развернувшись к двери.

– Я предлагаю вернуть «Экро», все предприятия и активы, – вкрадчиво произнес мужчина и слегка нагнулся ко мне, при этом пристально глядя в глаза.

– Вернуть? – недоверчиво переспросила, не сводя завороженного взгляда с красивого лица с аристократичными чертами.

На его губах играла едва заметная приветливая улыбка, серо-зеленые глаза смотрели зазывно, а от мужской фигуры веяло силой, уверенностью и опасностью. Хотелось принять вызов, брошенный мне, как женщине. Он словно сделал половину пути навстречу и ожидал, что подамся вперед, преодолевая оставшееся расстояние, и прикоснусь губами к его чуть приоткрытым губам, ожидающим поцелуя. Мужское обаяние влекло к себе, заставляло почувствовать призыв и влечение к нему. И я не могла не отозваться. Все во мне потянулось в страстном томлении испытать почти животное желание. Невольно качнулась вперед, буквально на какие-то несколько миллиметров, но он заметил, и в глазах вспыхнуло торжество, мгновенно отрезвившее.

Черт, вот гад! Знает, какое влияние оказывает на женщин и сейчас бессовестно им воспользовался, торжествуя в очередной раз победу. Сколько затуманенных взглядов, обращенных на Радова, видела в интернете? Даже признанные красавицы, уверенные в себе бизнесвумен сходили с ума, едва попадали под очарование негодяя. И сейчас он торжествовал победу над студенткой, москвичкой, самой обыкновенной девчонкой.

– Вы говорили об «Экро», – мгновенно нахмурилась я, мысленно надавав себе пощечин.

– Совершенно верно, – чуть качнулся вперед Радов, подтверждая свои слова.

– В чем заключается ваше предложение? – мысленно старалась прикинуть варианты.

Даже представить не могла, что можно ему предложить, дабы заинтересовать акулу бизнеса. По словам отца, продано абсолютно все. Не сережки же с крошками бриллианта, в самом деле, могут его заинтересовать?

– Я предлагаю «Экро» в обмен… – многозначительно замолчал Радов.

– В обмен на что? – подозрительно уставилась на него.

– На договор, – спокойно ответил он и выпрямился.

Только сейчас поняла, насколько не хватало воздуха, пока он стоял рядом, слегка наклонившись. Я не согнулась и не стушевалась от его близкого соседства, но и не могла не обратить внимания, как он подавлял.

Радов развернулся и направился к столу. С подозрением следила за его уверенными движениями, ожидая новой неприятности.

– Маргарита Ильинична, вы сейчас потрясали громкими словами о совести, раскаянии и напоминали о семьях сотрудников, проработавших с вашим отцом, – в голосе отчетливо свозило самодовольство, – Так вот предлагаю исправить ситуацию и переложить на ваши, как я уверен, благородные плечи решение всех проблем.

Вступление уже не понравилось. Если он хотел кинуть мне в лицо обвинения, выдвинутые против него, то он ошибся адресом. Я-то точно в развале «Экро» и разорении отца не принимала участия, в отличие от него.

– Что за договор? – спросила, наблюдая, как он берет со стола лист бумаги и разворачивается вновь ко мне.

– Ознакомьтесь, – спокойно предложил Радов и протянул лист с отпечатанным текстом.

«Я, Рейнальд Т. Радов, передаю компанию «Экро» со всеми активами и пассивами Орлову Ильичу Дмитриевичу в собственность и подтверждаю, что не имею никаких претензий, при условии выполнения своей части договора Маргаритой Ильиничной Орловой.

Я, Маргарита Ильинична Орлова, обязуюсь месяц жить с Рейландом Т. Радовым, исполняя обязанности любовницы по первому требованию.»

В глазах от невероятной наглости все поплыло, и красный туман застил глаза. Подняла на него тяжелый взгляд.