Я убегала от Верещагиной, она тоже здоровая девка и бегать привыкла.

– Стой, Леська! – кричала она.

– Догони! – со смехом отвечала я.

– Догоню, плохо будет!

– Ага, ты попробуй.

Она догнала почти у остановки и той самой тропинки, что шла через хвойный лес. Ударила меня по спине, и я нагнулась вперёд, пытаясь отдышаться.

Сашка на меня накинула куртку и сунула в руки расчёску с резинкой для волос.

Вот кто обо мне так позаботится?      Станет лесбиянкой, будет обалденным парнем. Я даже ревновать начну. А потому что не существует таких парней. Все уроды моральные. Всем только одного и надо.

Куртка была светлой, тёплой и очень удобной. Велика мне, но дарёному коню в зубы не смотрят. Мы шли медленно вместе с потоком учеников, и я на ходу расчёсывала волосы.

– Всё, Сашка, можешь пол менять, я за тебя замуж выйду.

– А тебе много не надо, Камора, – хмыкнула она. Чем ближе к школе, тем наглее её лицо. – Бычкову скажу, что расчёска и куртка – путь к твоему сердцу.

– Идиотка, – обиделась я.

Кто-то неудачно прошёл мимо нас, толкнув Сашку по плечу.

– Куда прёшь, мудило! – заревела Куча и полезла драться с носорогом из десятого класса.

****

Он пришёл сегодня в чёрных джинсах и серой кофте, что обтягивала его атлетическую фигуру. Он побрился и зачесал волосы на бок. Сева у нас как выхухоль в брачный период. Ахали девочки девятиклассницы, на всё готовые ради его внимания. И померк на его фоне красавец и звезда школы Максим Котов из параллельного класса.

Наверно, если бы у меня была нормальная жизнь, я бы тоже сегодня накрасилась, надушилась и пришла в юбке, чтобы сразить Бычкова наповал.

Увы, Сева, довольствуйся тем, что есть.

А ему вроде и так сойдёт. Ни на кого не смотрел, как обычно. Кто из девок знакомиться подходил, рычал на них, бурчал что-то. Тем, кто окликал через весь гардероб, не отвечал вовсе.

Я вначале прошла к лестнице, а потом вернулась. Забыла, что теперь куртка есть и нужно её в гардеробе оставлять. Сева, который шел за мной, так же резко повернул и…      Пошёл следом.

– Что надо? – недовольно спросила я, даже не поворачиваясь.

– Бельё высохло?

– Нет, влажное. Хочешь потрогать? – повернулась к нему.

Он не улыбался. Смотрел на меня… Я даже не могла понять, как он смотрел. То ли изучал, то ли что-то задумал.

– А можно? – тихо, всё так же без улыбки спросил Сева.

– Нет, нельзя, – хмыкнула я.

– Облом, – так же невозмутимо вздохнул Сева и пошёл следом за мной в сторону спортзала.

Ничего удивительного, что перед парой русского языка у нас физкультура. Сейчас мы побегаем, проснёмся, устанем и будем тихо сидеть на уроках нашей классухи.

– Сева, ты так и будешь за мной ходить? – глянула на него.

– Не нравится?

– Это я только попой покрутила, а что будет, если поцелую? Думаю, ты женишься на мне и будешь валяться у моих драных кроссовок всю жизнь. Да?

– Да, – с олимпийским спокойствием ответил он.

Что-то как-то не по себе стало. Похоже, я этого Себастьяна не знаю совсем. Что там скрыто внутри?

А что, если Сева – самый конкретный из всех конкретных мужчин этого мира?      Если верить Сашке, то он на меня смотрит неоднозначно уже два года и… Он только ждал от меня какой-то реакции, которой, естественно, не было до вчерашнего дня.

А как я могу кому-то давать какие-то знаки, когда я однажды улыбнулась Химеру, ляпнула что ни поподя,      и теперь все его знакомые желают меня обглодать после того, как Химер насытится. А то, что Химер и не пробовал, никого не волнует. Так что я – группа риска, волчья сыть и отброс в глазах общественности.

И тут от одиночества и собственных «несбыточных мечт» я внезапно кручу попой перед глазами понравившегося парня.