Начало Эпохи Разочарования на Западе можно увидеть в возникновении нацизма, сталинизма и разрушении Хиросимы и Нагасаки. Мы говорим о поколении Гитлера, Сталина и Трумена, но также и поколении Ортеги-и-Гассета, Хайдеггера, Сартра и Пикассо. В качестве точки отсчёта мы можем взять 1887 год, так как именно в эти годы рождается поколение, которому предстоит прийти к власти к моменту начала Второй мировой войны. Ортеге-и-Гассету в восемьдесят седьмом было четыре года, Гитлеру исполнилось три; мы говорим о конце XIX века.

То, что разум (а с ним и Эпоха Рационализма) потерпел крах, стало очевидно в начале XX века, когда общественную сцену заполонили иррационалистические идеологии, которые в конце концов привели к развязыванию самой чудовищной войны в новейшей истории. С другой стороны, физико-математический разум ставит под угрозу само существование человечества, и развитие философии не пошло дальше феноменологии, экзистенциализма и критики исторического разума. Начиная с этого момента начинается упадок философии; теряется (а потом и вовсе пропадает) целостное видение процесса.

Когда в Европе эпоха революций уже осталась позади, в Латинской Америке они только начинались. Мир, не охваченный глобализацией, в то время ещё не успел настроиться на одну общую волну. Кубинская революция и «Теология освобождения» в Новом свете, Америке – отзвук уже умершей эпохи. В партизанских движениях шестидесятых мы видим иррациональный романтизм, свойственный Разочарованию. О смене эпохи сигнализируют одновременный – на различных широтах – всплеск молодёжного движения в шестидесятых и высадка на Луну первого человека; начинается эра глобализации.

Мы можем увидеть, как глобализация даёт о себе знать в восьмидесятые. Это эпоха экспансии Разочарования. Сознание становится прагматичным, краткосрочным, антиисторичным. Коммуникационные технологии объединяют все точки планеты. Деньги превращаются в высшую ценность и мерило истины. Бурно развиваются технологии. На конец восьмидесятых приходится распад Советского Союза. Приходит конец биполярности, царившей на международной арене с послевоенных времён; начинается движение к созданию первой мировой империи – на этот раз без противовеса. Девяностые – это уже зрелый этап глобализации. Разочарованное, прагматичное сознание достигает своего апогея: наступает «конец истории».

Поколение тех, кто родился между 1950 и 1965 годами – это так называемые «новые правые» и «новые левые». Это поколение противозачаточной пилюли, борьбы против устоявшейся морали, поколение фантазёров у власти, оно вытесняет поколение, сформировавшееся в годы Второй мировой. Прагматический подход, заявивший о себе при Рональде Рейгане и Маргарет Тэтчер, после прихода к власти следующего поколения становится доминирующим. Представители этого поколения (родившиеся в период между 1950 и 1965 гг.) – вольнодумцы-прагматики, без чёткой идеологической платформы, правой или левой. Решения, которые они принимают – краткосрочные. Далеко они не заглядывают – период, который способно охватить их воображение, это даже не их собственный жизненный цикл – скорее речь идёт о сроке полномочий, об отрезке времени от выборов до выборов. Мир окажется в опасности.

Этому поколению у власти противостоит другое; это те, кто родился в семидесятые и особенно в восьмидесятые, те, кто сформировались в контексте «пейзажа» глобализации, которая воспринимается ими как естественный фон. Это поколение будет выступать за региональные правительства, межрегиональные соглашения, глобальные институты, за технологии глобального контроля – как и следовало ожидать, представители этого поколения попытаются навязать обществу «пейзаж», в котором выросли. Но к этому моменту ценности, традиции и обычаи общества претерпят значительные сдвиги. В каком направлении? Возможно, по направлению к нарастающей милитаризации и принятию имперской власти.