– Я так понял, опять дружок твой влип, Мишка?

– Правильно поняли, – со вздохом отвечает Вадим. – Выручать надо.

– Выручай. Сегодня ты свободен, машину шефа только на сервис покажи.

Машина у Стаса – что надо машина, серебристый «мерс». На нем и подъезжает Панин к нужной станции метро, вылезать не спешит, через стекло обозревает ситуацию, прикидывая, как поступить дальше. Так, есть маленькая зацепка: на ступеньках, у колонн, стоит девочка-курсантка из школы милиции, ответственность на ее лице написана, значит, не случайно здесь оказалась, а долг исполняет. К примеру, на стажировке. Девочка полненькая, ноги коротковаты для модели, а вот глаза очень доверчивые, добрые такие глаза.

Сам Панин – франт да и только! Дорогой костюм, модный галстук, очки шеф из Франции привез, в руках солидный кейс… Сначала он идет к цветочному киоску, покупает там пурпурную розу на длинной ножке, а потом уже подруливает к курсантке:

– Боюсь показаться банальным, но эта роза вряд ли достойна вашей красоты!

Эту фразу могут до конца понять и оценить только девушки, которым еще не говорили таких комплиментов! Вот и эта – поплыла, заулыбалась, и ямочки на щечках сразу украсили ее.

– Вы на стажировке здесь?

Этот видный красавец не просто так, наверное, спрашивает, имеет, наверное, право спрашивать.

– Да, – тихо блеет она.

– Хорошо, очень хорошо, что наши ряды пополняются такими красавицами. Вашему командиру повезло, так и скажите ему. Впрочем, я сам скажу. У вас ведь тут этот… как его… Господи, забыл…

Курсантка тотчас приходит на помощь:

– Старший лей… Ой, капитан Куропаткин, позавчера только капитана получил.

– Да это я знаю. Как зовут – забыл. Старость не радость.

– Ну какой же вы старый, это бывает даже со мной. А зовут его Анатолий Анатольевич.

– Уже Анатольевич! Как же года летят! Но в сонме их, клянусь, не видел девушек прекрасней! Вы дадите мне надежду на новую встречу?

Курсантка прижимает к груди розу:

– Я и сегодня, после девятнадцати…

– Сегодня исключено, но мы еще увидимся, даю слово!

Вадим галантно кланяется ей, забегает в метро, а девушка зачарованно смотрит ему вослед…

Дверь в комнату милиции расположена правее от касс, Панин уверенно открывает ее и попадает в весьма просторный кабинет. За столом сидит сержант, напротив него Гречихин, а у дальней стены, на стуле, капитан рассматривает глянцевый журнал. К нему в первую очередь и обращается, протягивая руку, Панин:

– Толя, привет!

Капитан, обалдев, все-таки отвечает на рукопожатие. Вадим здоровается теперь и с сержантом, но продолжает говорить с офицером:

– С капитаном тебя! – Ставит на стол кейс, открывает, вытаскивает оттуда бутылку «Хеннесси». – Но выпьем не сейчас, тороплюсь, как… Но ты молодец, молодец, честное слово, так скоро и меня переплюнешь. – Только теперь он, кажется, замечает Мишку. – А этот раздолбай что опять натворил? Мишель, ты чего хороших людей грузишь?

Сержант смотрит на бутылку, тут же комкает заполненные уже листы, бросает их в корзину для мусора:

– Да нет, все нормально, он тут морды начистил некоторым, ну, тем, кому и надо чистить.

Панин весело и шумно вздыхает:

– Ой, ну нельзя тебе пить, никак нельзя! Не умеешь ты пить! Ладно, братишки, инцидент исчерпан? Я его забираю, отвожу домой, а сам – к замминистра. Вы же знаете, к нему если опоздаешь, – и он сокрушенно щелкает пальцами по циферблату.

Сержант убирает бутылку в нижний ящик стола:

– Да какой вопрос!

Панин опять трясет руки капитану и сержанту:

– Все, бывайте! На днях заскочу, но сегодня, Толик, – извини!

И выходит в дверь, подталкивая в спину Мишку.

А Куропаткин продолжает разглядывать свою ладонь, сосредоточенно вспоминая, кто же это одарил их такой дорогой выпивкой. Об этом спрашивает и сержант: