- Ну, пап! – заныла, чувствуя, что он так вообще в прах все мои надежды растопчет.

- Что пап?! Мне и скелетов твоих хватает! Никакой живности в замке! Этот тоже тебе не подходит, что там ещё осталось? – он поставил стакан сверху на мой конверт, а я скривилась.

- Зельеварение, - с неохотой призналась ему, но затем заставила себя взбодриться. – Вот тут ты уже ничего не можешь сказать, ибо к зельеварению у меня есть талант, и мама была зельеваром, так что поддержала бы меня!

- Такое впечатление, что ты просто мечтаешь свалить из дома, - с раздражением заметил отец, пока мне пришлось подавить свое громкое и довольное «ДА».

- Спешу тебя огорчить, дорогая, но иммунитет ко всем ядам – это не талант в зельеварении, скорее природная защита, которая тебе досталась от матери. Касательно твоих зелий, рецептура у них просто никакая. Взять хотя бы големов, которых ты сегодня создала, как можно было перепутать каменную соль и обычную?

- Я не перепутала! Ты просто закрыл лабораторию, а купить каменную было не за что! – устало стону, ибо папа уже начинает бесить.

- Я даю тебе карманные деньги не для того, чтобы ты покупала на них ингредиенты! – возмущается он.

- Вот именно, что даешь, хотя уже два года как должна распоряжаться тем, что оставила для меня мама! – возмущаюсь в ответ.

- И правильно делаю, ты совершенно не умеешь обращаться с деньгами! -  продолжил он гнуть свою линию, чем заставил меня натужно стонать, откинувшись на кресло.

- И что получается, ни одно отделение мне не подходит? – спрашиваю устало.

- Так и получается, тебе не нужна эта Магистрель, ты уже выдающийся маг, просто этого не понимаешь, - чуть мягче ответил он, пытаясь взять меня за руку, но я поспешно убрала руки под стол.

- Ты имеешь в виду некромантию? – мрачно спрашиваю у него.

- Именно, все что касается некромантии у тебя получается на отлично, если бы ты хоть немного прилагала усилий, то уже бы сравнялась со мной в мастерстве…

- Пап да как ты не понимаешь? Я не хочу быть некромантом! Не хочу, чтобы меня все ненавидели и боялись! Пускай мы в законе уже долгие годы, отношение людей к нам не поменялось. Нас боятся, презирают и даже пытаются уничтожить! Как ты не понимаешь, я не хочу так жить!

Я замолкаю, наткнувшись на его полный боли взгляд, пытаюсь взять его за руку, но он убирает их и, тяжело вздохнув, поворачивается в кресле к окну.

- По-твоему лучше скрывать то, кто ты есть на самом деле? Кажется, я рассказывал, чем подобное поведение закончилось для твоей бабушки.

Понимаю, что сильно задела его, но как выразить все чувства, не ранив его не знаю. Мне всегда казалось, что отец понимает меня как никто другой, но понимаю ли я его?

- Пап в том то и дело, что не знаю кто я, - стараюсь говорить спокойно, но голос дрожит.

Он смотрит на меня долго и внимательно, а затем опускает глаза словно приговор вещает:

- Ложись спать, мама ждет тебя в твоей комнате.  

Похоже, его разрешения на учебу в Магистрели мне ждать не стоит. С видом мученика, отправляющегося на плаху, поднялась из кресла и, сухо попрощавшись, взялась за ручку двери.

- Поля, - позвал отец и я удивленно посмотрела на него.

- Ты забыла, - кивает на тот самый конверт на столе и мне не верится в своё счастье.

Наконец-то я увижу, что в этом письме, я просто не могу этого дождаться! Схватила письмо и чуть не прыгая направилась на выход.

- Спокойной ночи Поля, - спокойно пожелал он, с грустным видом смотря на мою радость.

- Спокойной ночи, папа, - ответила, чуть не сгорая от счастья и вышла в коридор. И уже там, запрыгал от радости, чуть ли не завизжала от восторга.