- Что ты делаешь? – вывела меня из мрачных мыслей Жизель, проходя мимо с изящным серебряным поносом.

Смахнула молочные слёзы с лица и, чуть опустив голову, проскользнула за ней незаметно в столовую. За длинным прямоугольным столом много места, мне кажется, не было и дня, чтобы в этом доме было столько гостей что все места за столом были бы заняты. Можно сказать, наша семья нелюдимая, но это закономерно для тех, кем мы являемся. По крайней мере, так говорит папа, а я склонна не спорить с ним на подобные темы, ему и так тяжело приходится.  Тихонько обошла, отца сидящего во главе стола, и села рядом с мамой по его левую руку. Господин Скудный, сидящий напротив с презрением, скривился, когда я совсем без манер опустила локоть на стол и с тоской посмотрела в свою пустую тарелку.

- Прошу, - улыбаясь произнесла Жизель больше демонстрируя не блюдо с едой, а свое декольте.

С отвращением кривлюсь, когда у старого мага глаза забегали от этого великолепия. Даже если мне когда-то понравится мальчик, я никогда и ни за что на свете не буду так открыто ему себя предлагать. Ну и мерзость! Не понимаю, как папа ее ещё не усмирил! Вот у мамы с папой все было по-другому, любовь с первого взгляда, и я более чем уверена, что она никогда себя ему так не предлагала. Гадость то какая, аппетита и так не было, а сейчас совсем пропал. Отвернулась скривившись, а папа почему-то улыбнулся, взглянув на меня, а затем раскрыл газету. На первой странице пестрел громкий заголовок «БУДЕТ ВОЙНА?!» сразу же после скромного названия этой бульварной газетенки «Языкатая Варвара». Как вишенка на торте зацикленное магфото кричащего что-то гневное мужчины со строгим взглядом и красивыми глазами. Смотря на это фото, я заинтересованно взглянула на отца.

- Пап, а когда к нам приедет дядя Вальтер? – спросила с непосредственностью, так что господин Скудный поперхнулся настойкой из черемши.

Папа медленно поднял на меня взгляд из-под очков, неговорящий ничего хорошего. Тем временем чуть не снеся дверь массивным тазом в столовую ввалился Пьер, наш повар. Одетый в белую униформу с дурацким колпаком на лысую голову, он возвышался не только над господином Скудным, но и над отцом. Со злостью глянув на Жизель и нашего гостя, повар протолкнул тележку с едой в столовую. Маленькие колеса заскрипели, отвлекая от ответа отца, но все же я его услышала.

- Никогда, - мрачно сообщил он и снова уткнулся в газету.

- Почему? – нахмурилась и, смотря с недовольством на своего учителя, добавила. – Он хотя бы научил меня делать тот трюк с водой, а ещё обещал научить меня летать.

- Вы говорите о Канцлере, я так понимаю? – очень осторожно поинтересовался господин Скудный.

- Это все может любой маг ещё на первом курсе академии. Могла бы, и ты если бы перестала делать глупости и наконец стала слушать преподавателей, - в который раз пристыдил меня отец.

- Граф правду говорит, у тебя довольно сильный магический дар и если бы ты занималась учебой вместо своих мелких шалостей, то умела бы куда больше, - принялся ему поддакивать мой учитель, явно радуясь, что меня ругают.

В любой другой день я бы промолчала, или хотя бы попыталась объяснить, как же сложно дается все кроме некромантии, но не сегодня. Сегодня я словно чувствую легкий ветерок свободы, которая ждет меня за стеной, пускай золотой, но клетки.

- Возможно если бы я пошла в академию, как и все остальные маги, у меня не было бы таких постыдных для дочери графа недостатков в мастерстве.

За столом воцарилась тишина, никто не посмел издать хоть звук, пока отец с обманчивым спокойствием отложил газету в сторону. Я выдержала его строгий взгляд, чего обычно не могла сделать, но на последующие его слова сил не хватило.