Так проходит ещё один год, и тут в жизни мальчишек совершается ещё одна катастрофа. Один из солидных дядей, которые у них часто бывают, вдруг внезапно увозит их мать в Соединённые Штаты. Няня, которая служила у них последний год, к сожалению, не может осуществлять круглосуточный надзор, а им всего пять лет, одни жить они никак не могут, и вот мама находит женщину, которая бы могла жить с ними. Квалификацию, она не проверяет, ей это неважно, и с этого дня для мальчиков начался ад. Нянька была вовсе не нянькой: бывшая заключённая, польстившаяся на бесплатное жильё, детей она не любила и не воспринимала, а деньги на их содержание присваивала себе.

Глеба и Володю практически перестали кормить, заперли в квартире, не выводя на улицу, если раньше соседи прикусывали язык, боялись Лены, да и предыдущая няня в обиду не давала, то теперь хором, под аккомпанемент новой няньки, начали над ними издеваться. Их называют выродками, ублюдками, сыновьями шлюхи, их пинают, толкают, подкидывают в тарелки тараканов, выключают свет, если они в ванной или туалете. Вовка воет от страха, Глеб пытается быть невидимкой. Нянька бьёт их, ни за что, просто так, по пьяной злости, но бьёт умело, чтобы особо не оставлять следов, синяки скрывает одежда, в детский сад они не ходят, пожаловаться некому, соседи слепы и сами рады поиздеваться. Нянька быстро поняла, что Елене всё равно, как там её дети и на что идут деньги, соседям тем более, и она всё чаще начинает их избивать и всё меньше кормить, про лечение Вовки никто не вспоминает. Дети находятся на грани голодного обморока, Глеб что-то ворует у соседей, какие-то маленькие кусочки, чтобы те не заметили, для себя и для брата, Вовка ест тараканов, ловит клопов. В свои пять лет Глеб быстро приучается ухаживать за собой и Володей, пытается хоть как-то накормить себя и брата, и регулярно получает тумаки, оплеухи и издёвки. Стоит няньке сильно ударить Вовку, как тот падает в припадке, с пеной у рта, и это так страшно, поэтому Глеб берёт основную часть ударов на себя. А нянька приводит любовников, они вместе распивают напитки, потом ложатся на скрипучую кровать в этой же комнате, за занавеской. И не дай бог, Глеб или Володя хотя бы чихнут, мальчики прячутся под подушкой, закрывают уши, тесно прижавшись друг к другу, животы сводит от голода, болят синяки, ожоги от потушенных о них сигарет. И они ждут. Ждут, когда их изверг заснёт, тогда Глеб тихо проберётся к столу и принесёт объедки с их пиршества, и они хоть как-то поедят…

Так проходит год, нянька становится всё циничнее и злее, строчит Лене письма, что якобы детям нужно то одно, то другое, Лена не проверяет информацию, присылает деньги, деньги успешно пропиваются. Детям уже по шесть лет, ими никто не занимается, они как два испуганных забитых зверька, постоянно в поисках пищи. Володя всё время цепляется за Глеба, он не понимает за что его бьют, почему не кормят, Глеб тоже не понимает, но пытается выжить в сложившихся условиях, может мать вспомнит когда-нибудь о них? Глеб думает сбежать, но у них нет подходящей одежды, из старой они давно выросли, да и куда он поведёт брата? За стенами огромный город, он не знает, куда идти, когда-то их водили гулять, но он не помнит ничего, здесь хотя бы есть шанс, что вернётся их красивая мама когда-нибудь…

Через два года мама неожиданно вернулась. О своём приезде она не уведомила, и нянька не успела подготовиться к её приезду. Елена была никудышной матерью, но и у неё от увиденного зрелища зашевелились волосы. На грязной кровати лежали два тощих, измождённых ребёнка. Вова уже не вставал, у Глеба кружилась голова, и вставать ему было всё тяжелее, в прорехах стареньких рубашек огромные синяки, подушка в крови, Глеб кашляет кровью. За эти два года они почти не выросли, у обоих заострённые лица, а руки и ноги тоненькие, как плети. На приезд мамы они уже не реагировали.