Старейшины явились довольно быстро. Втроем. Остальных же, видимо, предпочли не будить, чтобы не тратить драгоценное время. Лорейн почти не знала мудрецов по именам, но эту троицу помнила еще с детства. Денжун, Марайок и Клейд всегда слыли одними из самых уважаемых среди населения крепости. Словно подтверждая это, стражники немедленно прекратили спор и разошлись в разные стороны, освобождая дорогу к воротам.

– Где он? – тихо спросил Денжун, но даже этот еле различимый в ночи вопрос услышал бы, наверно, и глухой.

– Там, за воротами, – простодушно ответил один из стражников.

– Впустить, – старейшины высказались почти одновременно, и три слова, слившись воедино, громким эхом отразились от крепостных стен.

В следущее мгновенье охрана бросились к воротам, чтобы открыть их. И только Лорейн неподвижно стояла на одном месте и ждала, чем же закончится эта странная-странная ночь.

Скрипнули засовы, которым было никак не меньше нескольких тысяч лет. В любом другом мире они давно бы превратились в прах, но только не в Манекесте. Массивные задвижки разошлись без особых усилий, и тяжелая панель ворот начала опускаться вниз, образуя быстро увеличивающуюся в размерах щель. И почти тут же из нее ударил яркий свет факела. Лорейн зажмурилась, а уже в следующее мгновенье в проеме вырос силуэт человека. Гость словно колебался пару долгих секунд, после чего широкими твердыми шагами очутился внутри крепости и замер прямо перед застывшей в отдалении от остальных девушкой. Та лишь молчала, широко раскрыв глаза и с нескрываемым любопытством рассматривая незнакомца. Он был высок, плечист, красив. С короткими светлыми волосами и в странном блестящем костюме, на поясе которого висел короткий нож. За спиной болталась небольшая дорожная сумка, а левая рука сжимала тот самый факел. В следующий момент врата словно нехотя закрылись, и засовы встали на прежние места. И только тогда с уст пришельца сорвалось громкое и уверенное:

– Здравствуй, Манекест!

Ненужный более факел упал на камни и превратился в яркий костер, от которого повеяло теплом. Оно окутало Лорейн ореолом мнимого спокойствия и заставило забыть о холоде. Стражники же так и остались немыми зрителями этой сцены, и только Денжун после долгого замешательства опомнился и спросил незнакомца:

– Кто ты?

И не получил ответа. Гость из Пустыни неподвижно стоял на одном месте, а взгляд его словно приклеился к слегка перепуганной Лорейн, которая тоже не в силах была отвести глаза от незнакомца. Немая сцена продолжалась чуть меньше вечности, после чего пришелец сделал еще один шаг вперед, очутившись совсем рядом с девушкой. Его ладонь легла на плечо Лорейн, и он прошептал, забыв об элементарных нормах приличия:

– Я рад, что нашел тебя.

Девушка закачалась, как будто ее ударили изо всех сил, но тем не менее нашла в себе силы повторить вопрос старейшины:

– Кто ты?

Лишь тогда пришелец улыбнулся, а глаза его блеснули живым огнем. И новым эхом от стен прозвучало зловещее:

– Я тот, кто спасет Манекест от гибели.

Старейшины недоуменно переглянулись. Стражники окружили незнакомца полукольцом, готовые в любой момент наброситься на незваного гостя. И только Лорейн вдруг успокоилась, словно разом поняла все, хотя никто ничего не объяснял ей.

– Что ты говоришь, незнакомец? – теперь слово взял Марайок. И если на первый свой вопрос старейшины не сразу получили ответ, на этот раз Лорейн не пришлось повторять уже сказанное. Пришелец сам оторвал взгляд от девушки и произнес удивленным голосом:

– Неужели вы не видите, что творится с вашей крепостью? Медленно, но верно, Манекест движется к гибели. А те, кто притаился в Пустыне, только и ждут того момента, когда последний человек обратится в прах, чтобы навсегда стереть память о людях со страниц истории этого мира.