Серый колобок моей жизни катился с пологой горки целых двадцать лет, пока не закатился прямиком в ворота военкомата.

В армии я оказался в своей тарелке. Там было полно таких же чужаков, выплюнутых миром.

Именно там, в армии произошёл изгиб, искривление моего достаточно ясного пути, прямо ведущему меня по следующим маршрутам: неудачная женитьба, тюрьма, алкоголизм, безработица, еще раз тюрьма и так далее до самого конца. Но что-то уже тогда подкорректировало вектор моего пути, изменив маршрут и убрав из него такие остановки, как женитьба и тюрьма, но оставив при этом пьянство и безработицу.

Я много раз анализировал, что заставило меня написать заявление о переводе в часть, которая направлялась в одну из кавказских республик для устранения локального конфликта. Тогда я в числе немногих выделился из серой массы, что было абсолютно мне не свойственно. Поэтому, много раз вспоминая этот момент, я задавал себе вопрос «ПОЧЕМУ?». Раньше я объяснял это явление умопомрачением, явившимся на фоне выпитой накануне палёной водки. Только сейчас я могу уверенно сказать, что это было.

Пока я дрожащей рукой выводил каракули заявления, где то за тысячи километров кто-то ковырял сапёрной лопаткой окаменевший грунт возле узенькой козьей тропы. Этот кто-то бережно вложил зелёную баночку цилиндрической формы в выкопанное отверстие и аккуратно присыпал землёй. Потом, убедившись, что сюрприз замаскирован надёжно и обязательно дождётся своего получателя, он улыбнулся, сел на велосипед и поехал вниз, в сторону горного села. Получатель же, тем временем, ставил точку в расписке о получении.

А потом в расхлябанном гремящем эшелоне я помчался навстречу своему первому повороту в судьбе, который ждал меня за кавказским хребтом.

Когда в грязных окнах вагона перестали мелькать берёзки, и поезд всё чаще стал пропадать в тёмных тоннелях и ущельях, у многих из нас стали сжиматься сердца. Было какое-то предчувствие, что не все из нас смогут вырваться назад из-за этих страшных каменных отрогов. Потом поезд дошёл до своей конечной точки, узловой станции на берегу моря. Мы выгрузились из вагонов, и, стоя на перекличке, осторожно вдыхали этот чуждый воздух, в котором витал запах смерти. Потом нас загрузили в тентованные «Уралы» и повезли по пыльному серпантину в горы, где разбросали по постам.

Я не буду вдаваться в подробности двух месяцев моей службы там, ведь история совсем не про это. Позволю себе ограничиться несколькими словами для описания всего того, что там видел и в чём принимал прямое и косвенное участие: пьянство, мародёрство, трусость, воровство, жестокость, случайные нелепые смерти. Много случайных нелепых смертей. Даже имея в основном негативный жизненный опыт, я не мог себе представить более забытого Богом места, чем то, где находился.

Ещё раз повторюсь, что не хочу описывать события, которые увидел там, хотя они и заслуживают описания в отдельной книге, сюжет которой был бы очень мрачным, в отличие от этой. Вы скажете, что-то и здесь не особо весело. Но прошу Вас набраться терпения и вместе со мной пережить те мрачные события, которые предшествовали основной истории.

Перейду сразу к тому дню, когда случился первый поворот. Утро этого августовского дня началось с выкуренного на троих косячка с ароматной горной травой; продолжилось распитием чёрного молодого вина и бурным весельем. Гудел весь пост, включая караульных и командира офицера. Это было обычным делом там, в глуши, в кольце скалистых гор, при одном взгляде на которые уже срывало крышу. Мы находились в горах уже полгода, и такие гулянки были обычным нашим досугом.