Зана встала раньше обычного, что совершенно не входило в её планы на день – спать до обеда. «Лекарство» назначил врач, и девушка в кои-то веки согласилась на такое лечение, однако «процедуру ничегонеделания» пришлось прервать довольно скоро.

Зана закрепила тёмные длинные волосы сабикровой заколкой и оделась в любимый наряд: полоса лазурной плотной ткани закрывала шею – ходить с оголённой считалось непристойным, всё равно, что вовсе голой, – бирюзовое платье доставало до лодыжек, небольшое декольте подчёркивало изящную грудь. Края ткани окантовали сабикровыми нитями, которые то поднимались, то опускались, рисуя узоры, напоминающие густые леса Рошкира.

Подхватив из шкатулки церемониальное ожерелье, Зана надела его поверх закрывающей шею ткани и прошла на веранду. Девушка уселась на скамью своей оранжереи, что случалось крайне редко, но сегодня был особый день, и она могла позволить себе немного вольности.

Слуги пололи грядки и поливали цветы. В этом душном замке практически всё принадлежало ей, но не так много было того, что приносило бы хоть какое-то удовольствие. К сожалению, в затхлом воздухе дворца приходилось проводить большую часть времени, работа выжимала из девушки все её силы и отнимала каждую крупицу свободного времени. Можно сказать, до совета лекаря девушка успела позабыть значение слова «свобода».

Вдохнув запах векротравника, она откинулась на спинку скамьи и широко улыбнулась. Пятнисто-оранжевые лепестки распускались необыкновенно красиво в тёплое время года и испускали дурманящий аромат, схожий со сладким персиком и кислым грейпфрутом.

Ей так не хватало этой свежести… и потому она не переставала улыбаться. Стены дворца снова показались тюрьмой, в которую её упекли на долгие годы без шанса на амнистию.

Слуга поднёс яблоко. Свежее и спелое, оно блестело на солнце от утренней росы. Кожура сочно-зелёного цвета будоражила аппетит, наполняла рот слюной. Зана с благодарностью кивнула и приступила к утренней трапезе.

Окончательно прогнав сон, девушка вернулась в комнату и посмотрела в зеркало: небольшие глаза небесного цвета казались почти прозрачными, ровные аккуратные брови, редкие веснушки обрамляли овальное лицо.

На груди покоилось ожерелье. Оно то поднималось, то опускалось в ритме дыхания, подхватывая свет свечей в затемнённой шторами комнате. Дюжины небольших драгоценных камней сияли фиолетовыми брызгами и переливались, точно волны в беспокойном море. Зана насупилась от мысли, что придётся носить эту побрякушку целый день, но не только это занимало её.

Письмо недельной давности предупреждало о личном визите Горинира – основателя Союза трёх государств, Варланты, Тикстры и Скрафии, дабы обсудить политические дела. Все прошедшие дни мысли об этом вызывали у Заны лёгкое головокружение. Она ещё раз посмотрела в зеркало и заметила, как строит страдальческую гримасу.

В комнату громко постучали:

– Зана, они вот-вот будут здесь!

От неожиданности Зана резко обернулась и едва удержалась на ногах, ухватившись за раковину и чуть не задев лбом дверной косяк. Ещё немного, и могло случиться непоправимое. Зана боялась не столько боли, сколько всеобщего внимания к своему синяку: она и так с трудом переносила мужские пытливые взгляды – сразу возникало желание кому-нибудь врезать.

Девушка снова посмотрелась в зеркало и с трудом подавила тягу сорвать с себя ожерелье.

– Уже иду! – ответила она и направилась к выходу.

Зана отворила дверь и попала в широкий коридор из чистого белого камня. Потолок возвышался над ней, как небесная твердь, под него точно можно было бы поставить городской дом со шпилем. Изображения на нём были столь отдалены от зрителя, практически неразличимы, что невольно приходилось щуриться при взгляде вверх. Огромные окна пропускали уйму света, озаряя ковёр и стоящего на нём человека: немного сгорбившийся от старости, но всё ещё внушающий уважение строгим облачением и не менее строгим лицом. Бледный лик слуги пересекало множество морщин, иссохшие губы сжимались в трубочку, глаза, похожие на чёрные бусины, внимательно оглядывали стоящую перед ним девушку.