Стас! Она вдруг поняла, что их разговор настолько далек от темы, насколько это возможно. Ульяна опустила глаза и принялась за еду, изредка посматривая в окно. Плотные облака не спешили расступаться, из-за них на улице было темнее.

– Ульяна, – Сэм словно прочел ее мысли. – Расскажите мне о Станиславе.

Он перешел к делу, но его голос звучал по-прежнему мягко, будто они продолжали говорить о путешествиях и погоде. Разве что теперь он не улыбался. Так должен был начаться их разговор, но теперь, когда это произошло, Ульяна вся напряглась. Похоже, пережитой кошмар останется с ней навсегда.

– О чем именно? – удивительно, но голос даже не дрогнул.

Взгляд Сэма стал сосредоточенным.

– Он сотрудничает с нами. Мне нужно знать, какой он человек.

С чего вдруг такие вопросы? Стас ничего не говорил о полиции, даже не ездил туда больше. Или просто ей не говорил, чтобы не волновать?

– Вы хотите сказать, как свидетель? – осторожно спросила она.

– Как внештатный сотрудник. Есть дело, в котором он может нам помочь.

Смысл сказанного дошел до нее не сразу. Значит, ничего еще не кончено.

Внутри все сжалось, стало трудно дышать. Ульяна уставилась на какую-то пальму в кадке, потом перевела взгляд на висящее на стене зеркало в позолоченной раме под старину.

Почему Стас ничего ей не сказал?

– Чем я могу помочь? – через силу выдавила она.

– Просто расскажите о нем. Уверен, вы знаете его лучше, чем кто-либо.

– Он серьезный. Требовательный к себе и к другим. Во всем, за что берется, выкладывается на сто процентов. Настойчивый, упорный. Всегда добивается своего.

Ульяна рассказала о том, сколько Стасу приходится работать и чего ему стоило вырваться на самый верх. Говорила немного, но искренне: вспоминала все хорошее, начиная со дня первой встречи. Когда замолчала, воцарилась пауза. Ей уже пора было возвращаться на работу, но Ульяна не представляла, что будет там делать. Дико разболелась голова, а таблетки закончились – она обнаружила это сегодня утром, когда после совещания накрыло очередным приступом.

– Ульяна, – Сэм поймал ее взгляд. – Вас что-нибудь настораживает в его поведении? Что-нибудь изменилось в последние дни?

На что он намекает? Она убрала руки под стол, сжала кулаки.

– Мы стали меньше видеться, – Ульяна не хотела язвить, но в голос невольно ворвались издевательские нотки. – Или вас что-то конкретное интересует? Так спросите прямо. Только учтите, что мы говорим о мужчине, за которого я собираюсь замуж.

– Я хочу быть уверен, что Станиславу больше ничего не угрожает. Не стоит видеть во мне врага.

– А ведете себя так, словно он главный подозреваемый.

Она достала карточку и резко поднялась.

– Извините, но я уже опаздываю.

– Подождите, – в невозмутимой мягкости его голоса было что-то гипнотическое, все произошедшее на краткий миг показалось далеким и несущественным.

Шеппард поднялся и на удивление проворно перехватил ее. Прикосновение обожгло, сердце забилось сильнее. Его ладонь была теплой, в том, как легко он сжимал ее руку, чувствовались уверенность и сила. Он провел пальцами по ее ладони к запястью – и наваждение взорвалось запертыми глубоко внутри осколками жаркого сна. Ульяна вздрогнула, отпрянула и пулей вылетела из ресторана. Она бежала, не останавливаясь и не оглядываясь, как будто на нее спустили свору собак. Только нырнув в метро, поняла, что все еще сжимает карточку и вспомнила, что забыла оплатить обед.

***

Ульяна сидела на подушке, скрестив ноги по-турецки, и наблюдала за подругой. Алиса застыла в какой-то загадочной асане – не пойми сидя не пойми лежа, лицом уткнулась в коленку вытянутой ноги, другая согнута, руки сцеплены за спиной. Когда-то и она сама пыталась изобразить что-то подобное и у нее даже получалось, но сейчас не помнила даже названий. Зато отлично помнила, как сорвалась на Сэма и сбежала из ресторана. Глупый, детский поступок, но тогда Ульяна ничего лучше не придумала. И до сих пор не придумала, как начать разговор со Стасом о его сотрудничестве с полицией. Вчера он вернулся ночью, а сегодня уехал рано утром – она проснулась, когда хлопнула входная дверь.