Двери бесшумно распахиваются, и меня встречают мягкие лучи заходящего солнца. Пока я поднималась наверх, на город опустился вечер. Я вышла на крышу. У высокого парапета спиной ко мне стоит Он. Не спеша, не желая вновь спугнуть его, я осторожно приближаюсь. С моими длинными золотыми локонами играет летний ветер, приятно щекоча кожу. Я поднимаю руки и расправляю их словно крылья. Мне кажется, я действительно могу взлететь прямо сейчас.

Он выпрямляет спину, потягиваясь, улыбается краешками губ, подходит ко мне совсем близко и нежно говорит:

– Маленькая, просыпайся…

Как всегда, я проснулась за пять минут до звонка будильника. Бой с кофеваркой, сегодня поражение. Душ. Сборы. Попытки Нюши накрасить мне губы помадой. И я вновь бегу на работу.

На полупустой служебной парковке нашла местечко подальше от входа, дорогих машин и посторонних глаз. Прихватив рюкзак, сумку с ноутбуком и внушительную коробку с ароматными свежеиспеченными круассанами, которые купила в любимой кондитерской недалеко от дома, бодро двинулась в сторону главного входа.

Только я не подумала о том, что мне нечем будет открыть довольно тяжелую входную дверь. Впереди стремительно шагал высокий брюнет. Я постаралась сесть на хвост, но догнать его с моей ношей в руках – та ещё задачка.

Он почти сумел оторваться от меня и войти в здание.

– Простите! – отчаявшись, крикнула я. – Вы не могли бы подержать дверь?

Брюнет недовольно обернулся. Нет, только не он.

– Одиннадцатая… то есть Маша?! – это был Даниил Мартынов. – Что это у вас?

– О, это обычная взятка! – я постаралась доброжелательно улыбнуться. – В особо крупных размерах!

Начальник ничего не ответил, пропустив меня вперёд, и ловко обогнал у самого лифта. Мы поднимались молча. Из лифта я намеренно пропустила Мартынова вперёд, чтобы избежать этой дурацкой неловкости, и не спеша плелась позади.

Как часто я когда-то приносила сюда круассаны и пончики, таскала коробки с пиццей и собирала горы бутербродов. Сегодняшний порыв был чем-то неосознанным. Будто, как обычно, поднимусь на третий этаж, поздороваюсь с ребятами-программистами, оставлю им часть гостинцев, а потом побегу к мужу. Он, укутав меня в свои объятия, шумно вдохнёт ароматы угощений, скажет, что вместо них лучше съест меня. А я буду сидеть в его большом кресле, забравшись с ногами. Он расскажет о нерадивых студентах, о новых программах, об очередном романе Макса. Я, как всегда, усну в ожидании, когда он закончит свои важные дела. Он разбудит меня поцелуями, и весь этот мир будет полон счастья…

– Маша, с вами всё в порядке? – из грёз меня выдернул чей-то взволнованный голос.

Очнувшись, увидела, что как вкопанная застыла у самого входа в отдел разработки. У меня тряслись руки, вместе с ними шумно скакали и круассаны в коробке. В груди больно сдавило. Паника накатывала тягучей черной волной.

– А? Ой! Да, я ногу натерла… ботинки новые…

Я поспешно проскользнула к общему столу, демонстративно прихрамывая, попыталась спрятать лицо за волосами, наклонив голову вниз, деловито раскладывая угощение для коллег.

– Понятно, – коротко ответил Даниил.

После чего спряталась за монитором, повторяла уже на автомате заученные дыхательные упражнения.

Мы с Даниилом Тимофеевичем сидели за своими рабочими местами в полной тишине пятнадцать минут, пока в офис не пришли ребята.

– М-м-м… – вдыхая аромат свежей выпечки протянул Артём, – значит, не показалось! Всем доброе утро!

– Что-то мне подсказывает: к этому причастна Маша! – следом зашёл Никита. – До её появления в нашем офисе такие ароматы не были замечены ни разу!

Я улыбнулась коллегам и пожала плечами: