И он снова наставил свой зонт на Грандэля.

– Подождите-подождите! – Игнис вырвался от Аэлиссы и закружил перед лицом Иммераля, мешая ему выстрелить заклинанием. – Какое сердце? Какое у него сердце?

– Живое, – ответил вместо друга Льюис. – Между прочим – тот самый истинный стихийный элемент…

– Так я и знал! Сказали бы сразу! – и выдав это противоречивое заключение, фэй ярко брызнувшей искрой метнулся к уже оживающему голему, стряхивающему с себя снег и воду. Игнис забился в дыру в каменной груди, весело выкрикнул:

– У маленьких фей есть своя магия!

И превратился в сплошной огонь, в живой огонь, просиявший нежным белым светом. Камни из груди Грандэля, валявшиеся на булыжниках мостовой, сами собой вернулись на место, навсегда запирая Игниса внутри голема.

Все замерли, почти не дышали, ожидая, что теперь будет. Еще раз встряхнувшись, Грандэль недоуменно огляделся. Потом ударил себя по лбу тяжелой каменной ладонью.

– Ох, что быть! Что быть! Что Грандэль натворить! Отобрать сердце – кто жестокий такой? Новый друг спасать Грандэль! Теперь в сердце друг. Вместе с друг уходить, да. Путешествовать. Грандэль виноват, больше тут не оставаться.

Жерар почти без сил опустился на одну из каменных скамеек. Он был не просто бледен, его лицо стало мертвенно-белым.

– Что ты задумал, Грандэль? – спросил он.

– Путешествовать! Разные миры, красота. Никого не обижать, просто смотреть. Теперь друг в сердце. Большой огонь в большой лавовый голем! Вперед, вперед…

– Пойдем со мной, Грандэль, – тихо проговорила огнекрылая Лилли. – Поговорим. Не надо тебе никуда уходить, ты ни в чем не виноват. И ты очень нужен здесь. Жерар…

Молодой маг сделал отрицательный жест.

– Нет, я тут останусь.

– Хорошо. Льюис, я площадь заслоном окружила, чтобы ученики сюда не лезли. Когда нужно будет – снимите. Если все-таки прорвутся, отправьте их по домам. И, дорогие мои, уж выясните, кто эту мерзость сотворил. Сердце вынули! Никогда такого не видела.

– Лилли, огонек ты наш, – прервал ее Доминик. – Конечно, мы все сделаем. Веди домой Грандэля и постарайся его успокоить.

– Без тебя знаю, красавчик, – отмахнулась Лилли беззлобно. – Громадина, за мной.

– Вот и все, – прошептала Аэлисса, глядя, как огненная девушка уводит голема. – Игнис больше не с нами.

– Малыш-фэй не был посвящен ни в какие ваши планы, – уверенно проговорил стоящий рядом с ней Доминик. Она резко к нему развернулась.

– Пытаешься меня разозлить?

– Пытаюсь сказать, что это ваших рук дело, дорогая Аэлисса. Кого-то из твоих друзей, капитан, или общая затея. Вам нужна живая стихийная сущность, сердце голема является ею. И что еще доказывать? Как вы это сделали?

– Подожди, Доминик, – вмешался Льюис. – Мы не можем просто так…

– Нет, почему же? – перебил его Кристиан. Выглядел он не намного лучше бледного и обессилившего Иммераля. Но лихорадочный блеск в темно-синих глазах и кипевшая в голосе злость говорили о том, что волнение не ослабляет его сейчас, а наоборот, поддерживает. – Если хотите, Доминик, можете залезть мне в мозги хоть сейчас. Убедитесь, что никому из нас нечего скрывать.

– Согласна, – поддержала Аэлисса. – Иначе не будет между нами доверия.

– Время и место подходят, – кивнул Доминик. – Площадь до сих пор огорожена магическим заслоном, никто сюда не сунется и не помешает. Кристиан, садитесь вот на эту скамейку. И постарайтесь смотреть мне в глаза. Расслабьтесь… хотя не обещаю, что больно не будет.

«Сальватор, – мысленно позвал Кристиан. – Сейчас в мой разум кое-кто вторгнется, но так нужно. Постарайся отстраниться на это время. Только далеко, пожалуйста, не уходи».