Исгерд переместилась немного в сторону – чтобы тень от кустарника не заслоняла её лицо – и увидела раскосые глаза уроженки Нефритовых миров.

Этот факт ни о чём Исгерд не говорил. И потому, достав ком, она осторожно сделала несколько фото, чтобы потом на досуге разобраться — кто это.

Тем временем эта девушка коснулась плеча Ролана — как-то фамильярно, если бы кто-нибудь спросил Исгерд. От взгляда Ларссон не укрылось и то, как мягко и невзначай сползла по плечу Ролана рука незнакомки. Казалось, девушка боится коснуться собеседника — и в то же время хочет этого так, что использует малейший повод.

Наконец, они закончили разговор. Девушка взяла Ролана под руку и потянула в сторону входа в обеденный зал — но тот вывернулся и, сердито разбрасывая щебёнку больной ногой, решительно двинулся прочь.

«Нифига у него не болит!» — Исгерд со злостью ударила по стволу дерева кулаком и тут же об этом пожалела.

5. 4

По мере того, как один день сменял другой, Исгерд постепенно привыкала к тому, что Волфганг постоянно находится рядом. Но сколько они ни общались, жених оставался для нее загадкой.

Он не рассказывал о себе. При первой возможности старался перевести разговор на историю, искусство или любую другую тему, в которой невозможно было разглядеть его чаянья и мечты.

Исгерд пыталась использовать эти небольшие возможности для того, чтобы разузнать хоть что-нибудь о его интересах, но Волфганг оставался для неё закрыт.

Он никогда напрямую не говорил о том, что знает, зачем приехала Исгерд, но девушку не оставляло странное чувство, что тот видит её насквозь.

Иногда она наблюдала за Волфгангом через окно или когда тот устраивался у камина в комнате отдыха на первом этаже. Большую часть времени он читал, но книгу всегда прятал в кожаный футляр, а при приближении любого из курсантов — даже Исгерд — закрывал.

Волфганг часто и подолгу стоял на веранде их корпуса, рассчитанного на пятерых кадетов, и смотрел вдаль. Особенно он любил время, когда солнце пряталось за горизонт, и синеву неба озаряло слабое мерцание первых звёзд.

— О чём вы думаете? — спросила как-то Исгерд, застав его в одиночестве в такой час.

Волфганг вздрогнул, и ледяная маска мгновенно укрыла его лицо.

— О вас, — обворожительно улыбнувшись, сказал он и повернулся к Исгерд.

«Враньё», — подумала девушка, и тут же у неё пропало желание продолжать разговор.

— Простите, что помешала, — поспешила она откланяться.

На следующее утро, когда Исгерд вышла привести себя в порядок — душ в корпусе был один на всех, к чему она привыкала с трудом, потому как видеть по утрам посторонних не любила — и столкнулась с Волфгангом в дверях.

— Мне показалось, что вчера мы поговорили не слишком удачно, — сказал тот.

— Даже не знаю, с чего вы так решили, — ответила Исгерд и попыталась протиснуться мимо него в душевую.

— Я хочу исправить ошибку. Нам с вами нужно лучше друг друга понять, — продолжил Волфганг.

Исгерд подняла бровь.

— Ну, хорошо, — признала она, — нам не стоит ссориться. Что вы предлагаете?

— Ничего особенного. Спускайтесь к завтраку на веранду. Там и поговорим.

Исгерд подняла бровь.

— Разве здесь подают завтрак в блок?

На губах Волфганга промелькнула насмешливая улыбка.

— Что-то вроде того.

Он отвесил Исгерд лёгкий поклон и наконец позволил ей пройти.

Когда Исгерд спустилась на первый этаж, Волфганг сидел на веранде и неторопливо потягивал чай

— Не люблю кофе, даже по утрам, — признался он. — А вам что принести?

— Можете смеяться, но мне нравится горячий шоколад. Впрочем, я не хочу вас утруждать.

— Никаких трудностей! Юки! — крикнул он.

В дверях показалась та самая девушка с миндалевидными глазами.