– Что ж, я объясню, – согласился Аликс с невозмутимым достоинством. – Представь себе, в королевских садах бьют фонтаны и цветут деревья, а простому народу Умбелико и Гратеса едва хватает влаги для орошения полей. В то же время у альвов вода в избытке; им, напротив, не хватает суши. Но подумай, Дженна, разве для того, чтобы восстановить равновесие, так уж необходима война? Война обогатит власть имущих, но для простого народа – это пустые потери. Война нужна лишь Совету и железной армии…

– Железо умирает, если им не пользоваться, – хмуро пошутила чародейка.

– Именно, – кивнул Аликс. – А болот, правда песчаных, жутких призраков и мертвецов на Востоке хватает и своих… С этим я тоже намерен разобраться, но уже после…

– Благодарю, теперь я вижу картину чуть яснее, – кивнула Дженна. – А твои друзья… Что движет ими? Признаться, довольно необычная команда: принц гномов, предательница эльфийка, великан и карлик…

– …Прежде всего, не называй Ельс-Кана карликом, – предупредил Аликс, вновь поставив ноги на педали. – И боги тебя сохрани – никогда не сравнивай его с крысой.

– Понимаю, – усмехнулась Дженна, припомнив своё прозвище.

– Скогу-Рин же – отнюдь не великан для своих сородичей, – добавил юноша. – Подобное сравнение может его расстроить.

– Скогу-Рин не великан? – удивилась Дженна.

– Ты не встречала огров, – улыбнулся Аликс. – Они размером с холмы и небольшие горы… Большинство гор – и есть огры. Они растут всю жизнь, а к старости становятся так тяжелы, что перестают двигаться и засыпают каменным сном. Ског молод по их меркам, и он жаждет приключений.

– Как и многие здесь…

– Свойство юности, – кивнул Аликс. – Принц Брайдур – старший, но один из семи сыновей Хара Свирепого, и далеко не самый любимый.

– Почему?

– Подгорный народ давно истосковался по свету дня, но Свирепый считает, что время покинуть пещеры ещё не настало… Его послушать, так лучше бы подгорцам стать частью земли вслед за ограми. Тьма пещер дурно сказывается на их племени, ведь даже кроты порой выходят на воздух… Братья Брайдура понимают это, но не желают идти наперекор отцу. Лишь Брайд и его последователи воспротивились.

– Почему они вообще ушли под горы? – нахмурилась Дженна. – Как можно жить лишь под землёй?

– Гномы, как и гоблины, сильно пострадали в войне… – печально вымолвил Аликс. – Каждое раненое создание уходит лечиться в нору. Земля исцеляет своих детей, однако слишком долго оставаться в материнских объятьях нельзя.

– Понимаю, – повторила Дженна со вздохом. – А что случилось с эльфами Стйорна? Почему они не явились на поле боя?

– А вот этого никто точно не знает, – покачал головой юноша. – Я пробовал выспрашивать об этом нашу Ночеокую и…

– И?

– Тунглиф только злится… Похоже, она и сама точно не ведает, что тогда произошло. Мне иногда кажется, что она присоединилась ко мне как раз из желания найти ответы. Когда-то эльфы славились силой и мудростью. Но тысячу лет назад их народ перессорился за право быть самыми «высокими» детьми Дану и распался на кланы. Эльфы потеряли былое величие и, говорят, даже свою магию… Тунглиф – одна из очень немногих, кого Дану одарила своей силой.

Его словам вторил плеск воды. Лоснящаяся вороная спина водяной лошадки на миг показалась на поверхности и вновь скрылась в тумане. Агиски никогда не поднимались из глубин в это время суток. Видно, из-за сумрачной дождливой погоды одна из лошадей перепутала день с ночью.

– …Раз уж мы заговорили о магии, – проводив лошадку взглядом, Дженна распахнула плащ и приспустила одну из перчаток. – Ты должен знать, что я не демон, но и не самый приятный из людей… Когда-то моей силой было пламя, но в последнее время всё слегка изменилось.