Лучшие друзья Йон-Йона – карапуз Палл-Эльс и лопоухая худышка Фритрика-Сторт, которых Дженна прозвала Пончиком и Мышкой, – вместе с Бельчонком устроились на узкой лестнице. К слову, раздавать клички придумала не Дженна – это было любимым занятием гоблинят. Они нарекали друг друга и взрослых в честь зверей, кухонной утвари и даже еды.

Не обошло их внимание и чародейку. Вначале дети относились к мрачной незнакомке с настороженностью, но увидев, как просто с ней общается их друг, и сами переняли его манеру.

Среди собравшихся Дженна приметила фиалково-цветочные накидки тёток Йон-Йона. Недавно родившая крепышка Бирна-Кан Репка покачивала на руках своего крохотного Комочка. Иули-Кан Щучка, устроившись бок о бок с ними, веселила младенца, корча ему смешные рожицы.

Были тут знакомые чародейки – сёстры-охотницы: старшая Асвид-Грен Одноухая Лисичка, побывавшая в легендарном бою на верещатнике, и младшая Дрива-Грен Шишка. Обе носили узкие полосатые песчано-зелёные одежды, как полагалось охотницам. А их глаза и губы были иссиня-чёрными от сока чернильных ягод.

Ягодами пользовались все, кто ходил в Сухой лес, включая саму Дженну. Чёрный сок отпугивал насекомых, паразитов, а также непрошенных попутчиков, делая лица женщин страшными и свирепыми.

Поодаль от охотниц сидела супружеская чета, чьих имён чародейка не запомнила: вечно усталый взъерошенный Веник и ворчливая Погремушка. Явился на праздник разодетый в зелень и бирюзовый горох Ужик – маленький, неказистый, похожий на рыжего хорька юноша, которого все в округе считали завидным женихом.

Ослепшего после войны старика Крота привёл глухонемой Налим. С ними приковылял на костылях одноногий кузнец Куй-Рин, чьи бурые в клетку цвета носили семь семейств. И это если считать только официальные браки. Всех троих усадили на почётное место старейшин.

Прибежали и другие друзья Йон-Йона: прыщавенький Бублик с сестрой Лепёшкой, долговязый Сковорода, стриженый под горшок Горшок, маленький, но уже весь в шрамах задира Енот и прочие.

– А зверолюди – это кто такие? – отважно выпятив грудь и сжав кулаки, обратился к Дубабушке Енот.

Дженна с любопытством перевела взгляд на рассказчицу. Ей тоже не терпелось узнать ответ.

– Зверолюди, дружок, – это обитатели островов Фалассии и Элибрэ, – пояснила старая гоблинша. – Страшные создания, породить которых могли лишь обезумевшие отпрыски богини Домны…

– Как так? – поинтересовалась сидящая рядом с Енотом круглощёкая и любознательная Лепёшка. – Оборотни, что ли?

– …Это огромные птицы с женскими грудями, – устрашающе вытаращила на неё глаза Дрива Шишка. – Жуткие гарпии!

– Быки и лошади с головами людей! – подхватила её сестрица Асвид Лисичка. – И люди с головами собак и кошек!

– О-ой-ёй! – воскликнула Лепёшка, ненароком прижавшись к Еноту.

Мальчик не проронил ни слова, только задрал нос и важно надул щёки.

– Мерзкие летучие обезьяны Оверскита, – скрипуче вздохнул старый Крот.

– …Жуткие дракониды и сфинксы, – добавил кто-то из гостей.

Дженна нахмурилась. Какая грозная армия! Как же альвам удалось победить?

Помимо мири на праздник прибыли некоторые равнинные лаутла и даже тролли Стайнира с соседних островов. Впервые Дженна увидела троллей женщин. Все они обладали роскошными огненно-рыжими шевелюрами, были высокие и полногрудые, словно демоны страсти, только более плечистые и очень уж носатые.

Лаутла от мири отличали светлые волосы, карие глаза и остренькие, как куриные клювы, носики. До Нора добрались, как поняла Дженна, только охотницы и торговцы лаутла. Одеты они были скромно, по-походному, в чёрные, бурые и серые цвета.