– Что ты, твою мать, натворила? – увидел всё это Миша.

Она бросилась наутёк и, ухватившись руками за дверь, подтянула своё тело и оказалась на крыше сарая. Там лежали какие-то обломки уголков, старая клеёнка. Её взгляд привлекли огромная якорная цепь и проржавевшая шестнадцатикилограммовая гиря. Она схватила гирю и бросила её. Та угодила Михаилу по голове. Он упал на колени и схватился за голову. Она взяла цепь, сбросила её с крыши и спрыгнула вниз. Затем взяла цепь и, размахнувшись, ударила ею его по нижней челюсти справа, затем слева.

Послышался треск нижней челюсти. Во рту у него образовался сгусток крови, который он сплюнул вместе с окровавленными зубами – зубы посыпались точно кости в настольной игре. Затем она вышла из дома, села за руль джипа, запустила двигатель, сдала чуть назад и пробила деревянный забор, въехав на участок.

– Сейчас я поджарю тебя как новогоднюю курицу, – сообщила она.

И натянула истерическую улыбку. Она накинула ему цепь на ноги и связала ноги карабином. После прицепила к машине сзади на углообразный ключ. Села за руль и поехала. Михаил, лёжа на спине, начал волочиться по земле, затем она подъехала к воротам около трансформаторного шкафа и остановилась. Скрутила цепь и накинула её на оголённые кабели, отходящие от него.

– Это за папу и за сестру, ублюдок! – крикнула она.

После прошла и врубила рубильник. Его тело задёргалось, электрические разряды начали проходить сквозь него. В лихорадочном припадке его затрясло. Он начал кричать, но прикусил язык, и его крик утонул в сильных электрических разрядах. Спустя десять минут она вырубила ток. И в её голове замелькали мысли одна за другой. Если она вызовет полицию, то будет разбирательство и, возможно, она станет уголовницей, но ей могут дать условное либо поставят на учёт к психиатрам. А она уже окончила музыкальную школу по классу фортепиано, училась на третьем курсе в музыкальном училище. Время от времени подрабатывала на свадьбах, в барах. И уже неплохо научилась играть на классической и электрогитаре. Также писала стихи. Ну, как приходило вдохновение, а именно под алкоголем или под гашишем. Она решила всё скрыть и постараться выйти сухой из воды. В доме она нашла лопату и принялась копать. Она раскопала четыре могилы примерно за двое суток и в каждую могилу положила тело. Сначала она похоронила отца, затем свою младшую сестру. Закопав могилу, она похоронила этих двух, как она считала, больных ублюдков. Подтащив сначала одного и опрокинув его в могилу, потом второго, она их закопала. И покинула раз и навсегда это место. Спустя десять лет она познакомилась со Щетининым на очередной свадьбе, где подрабатывала, и он начал сколачивать рок-коллектив. То, что тогда произошло, осталось тайной, которую она унесёт с собой в могилу. Воспоминания закончились, и она вернулась в гостиничный номер, где, уткнувшись в подушку, сразу уснула.

К детской музыкальной школе подъехал внедорожник, за рулём сидел Володя Коноплёв, а на соседнем сиденье – Иван Кононенко.

– Эти девки учатся в этой школе, это самый смак, они молоденькие, – сообщил Володя.

– Главное, чтобы никто ничего не видел, – остерегался Иван.

– Не парься, всё под контролем.

Володя достал из пачки сигарету, прикурил, дым наполнил салон. Он приоткрыл водительское окошко.

– Дай закурить? – спросил Ваня.

Он кинул на приборную панель пачку «Мальборо», взял сигарету и тоже прикурил.

– Как покурим, нужно приготовить хлороформ, чтобы всё прошло как по маслу, – выпуская дым из ноздрей, сказал Володя.

– Я уже подготовил два куска ветоши и бутылку этого средства, – объяснил Ваня.