Сердце Адэма пропускает удар. Мозг требует отпустить девушку и отодвинуться, но его тело будто парализуют.

– Я знаю, каким ты можешь быть страстным, Адэм, – произносит его имя с особой интонацией. – Убедилась в этом совсем недавно. Не заставляй меня поделиться и этим.

Вырвав свою руку из его хватки, она отодвигается от него. Поворачивается и открывает дверь в свою спальню.

– Спокойной ночи, Адэм. Кто знает, возможно этой ночью я буду думать о тебе, а может и нет, – говорит она прежде, чем исчезнуть.

– Я бы пожелала доброго утра, да только уже полдень, – иронично произносит мама, когда я подсаживаюсь к ней за стол на веранде.

Я улыбаюсь ей, несмотря на её неодобрительный взгляд и сарказм. Не помню, когда в последний раз я так высыпалась. И кажется, ничто не способно испортить мне настроение. После вчерашнего вечера, когда мне удалось привести в бешенство Адэма, прокручиваю в голове игру с девочками, и чем в итоге всё обернулось, я уснула довольная и счастливая. Раньше он был настолько скуп на эмоции по отношению ко мне, что сейчас даже его гнев и злость вызывают восторг. Какое же удовольствие выводить его из себя, дразнить, при этом ловить на себе его взгляды, пусть в них лишь ненависть и раздражение.

Откидываясь на плетённом стуле, подставляю лицо солнцу, греюсь в его лучах. Легкий, едва заметный ветерок, приятно щекочет лицо.

«Как же всё-таки здорово за городом, вдали от суеты и шума» – отмечаю про себя. Слышу голоса, доносящиеся снизу, встаю с места и подхожу к ограждению террасы.

– Это папа там играет в теннис? – спрашиваю, замечая на дальнем дворе двоих мужчин, в одном из них узнаю отца.

– Да, он.

–Ого, кажется, он неплохо проводит время, – комментирую, наблюдая за игрой.

Отец энергично двигается, не пропуская ни одного удара противника. Я любуюсь им. Какой же он красивый мужчина: высокий, статный. На нем белое поло и шорты. Его подтянутое тело свидетельствует о том, что он регулярно занимается спортом.

– Он просто пока ни о чём не подозревает, – слышу усмешку в голосе мамы.

Оборачиваюсь к ней, приподнимаю вопросительно бровь. Вижу, как в её глазах, направленных на меня, плещется злорадство. На её губах едва заметная кривая ухмылка.

– Что ты имеешь ввиду? – спрашиваю я.

Свожу брови, стараюсь понять, о чём она говорит. Мои мысли кидаются из стороны в сторону. Настойчиво смотрю на маму. Она продолжает молчать, словно наслаждаясь моим замешательством.

– Камилла, доброе утро, – на террасу выходит Мелисса, за ней шагает горничная с подносом в руках. – Ты пропустила завтрак.

– Да, – отвечаю коротко.

Слова матери до сих пор звучат в ушах. Она так ничего и не ответила. Решаю, что позже поговорю с ней. Отгоняю от себя всё тревожные мысли и чувства и прохожу обратно за стол.

– У вас настолько чудесно, что я спала, как убитая. А по утру не могла расстаться с подушкой, – говорю Мелиссе.

Женщина улыбается на мои слова. Пока горничная сервирует стол, она разливает чай в чашки, передвигает одну из них мне, садится за стол. – Я рада, что тебе удалось отдохнуть, дорогая.

– Спасибо, а где все остальные? Я никого не заметила, пока шла сюда, – спрашиваю, удивляясь, что в доме тишина, несмотря на большое количество народа.

– Девочки решили покататься на лошадях, Адэм их сопровождает. А женщины спустились к пристани.

– А, вот оно что,– протягиваю в ответ.

– Подкрепись немного, – советует Мелисса.

Я бросаю взгляд на стол, беру свежеиспеченную булочку, намазываю маслом и медом и, отправив её в рот, жую с наслаждением.

– Мне нравится у вас, – возвращаюсь к беседе. – Я бы тоже предпочла жить в таком месте. Порой, город утомляет.