— А-а-а. Ну Володя у нас спокойный, уравновешенный малый, а Катя — взрывоопасное вещество. Психует постоянно и по любому поводу. Его это пока не парит, но… это пока. Если он на ней женится, она за несколько лет брака выест ему весь мозг. Сейчас-то у них всё хорошо, потому что Катя второй год тусит в Тае, но как только вернётся… Не хочу я, чтобы Володька психом стал, как она. Ему бы девчонку более эмоционально устойчивую.

— Ты считаешь, я эмоционально устойчива? — протянула Лиза с сомнением.

— Конечно. Ты сейчас находишься в стрессовой ситуации, но когда ты в норме, ведёшь себя нормально. А Катя псих по жизни.

— Как же Володя тогда с ней общается?

— Он на эти психи внимания не обращает. Но это всё тоже до поры до времени. Одно дело — когда тебе пилят мозги, находясь в Таиланде, и пару раз в неделю, и совсем другое — каждый божий день. Это утомляет. И кстати, по секрету… — Маша усмехнулась и вытаращила глаза, выдавая страшную тайну: — Володя сам не уверен в будущем их с Катей отношений. Когда она уехала в Тай, они встречались только месяц, он разобраться не успел, а потом уж решил подождать, пока вернётся — нехорошо, говорит, бросать людей по интернету. Да и, может, всё-таки сложится. Но я что-то не верю — слишком уж они разные.

— Противоположности притягиваются…

Маша фыркнула.

— Бредятина, Лиз. Сначала противоположности притягиваются, а потом отталкиваются так, что искры летят и здания падают вместе с фундаментом. Помнишь, как там у Пастернака? «Жизнь прожить — не поле перейти». И вот по жизни надо выбирать себе не противоположность, а того, с кем тебе будет комфортно. Война каждый день — это некомфортно.

Интересно…

А они с Денисом? Подходили ли они друг другу?

Лиза закрыла глаза, ощущая себя так, словно падает в пропасть.

Какая разница? Какая разница…

***

Без пятнадцати шесть Денис подъехал к Лизиной работе. Припарковал машину в соседнем дворе, а сам встал неподалёку, за углом, но так, чтобы видеть вход в здание.

В шесть ноль пять Лиза вышла, и сердце у него заколотилось так, что казалось, сейчас из груди выпрыгнет. И заболело, и заныло в груди — до дрожи и тошноты.

Она была в лёгком белом платье, с распущенными светлыми волосами — Лиза почти всегда ходила с такой причёской, — и в белых балетках. Маленький ангел, которого он…

Дениса тошнило от самого себя, пока он шёл за Лизой. Никогда в жизни его так не тошнило, даже когда он в детстве отравился арбузом. Сейчас было гораздо хуже, потому что тошнота эта была внутренняя, она шла от сердца и души, а не от желудка. Они и болели. И он ненавидел себя за тот поступок, которому не было оправдания.

Очень хотелось подойти и взять Лизу за руку. Пообещать, что больше никогда он её не обидит, и пить не будет ни за что, ни капли в рот не возьмёт до конца жизни. И на руках носить будет, только бы простила. И женится. И платье у неё будет таким же белым и чистым, как и сама Лиза…

Но Денис не смел. Он просто шёл следом, шагах в десяти, замирая от нежности и желания всё исправить. Если бы можно было отдать жизнь за возможность исправить — он бы отдал. Отрубайте ноги, руки, отрывайте голову — только бы ничего подобного с Лизой никогда не случалось.

И вдруг она остановилась, не дойдя буквально двадцати метров до автобусной остановки. Денис заметил, что руки её сжались в кулаки… а затем Лиза обернулась.

Глаза её испуганно расширились — в них он увидел панику и страх. Лицо побелело, и Лиза, всхлипнув, со всех ног рванула прочь…

***

Выйдя на улицу после работы, Лиза сразу почувствовала себя странно. Чесалась спина, и виски ломило так, что в голове стоял гул. А ещё почему-то хотелось бежать. Быстро-быстро бежать, чтобы её никогда и ни за что не догнали.