– Я – Дед Мороз, вообще-то. Деда Мороза нельзя выгонять, –Николай, смущаясь, уставился в пол.

– А подарки привёз, Дедушка Мороз? – впервые за долгое время засмеялась Мария.

Её радости не было предела: она почувствовала себя нужной, ведь к ней приехал человек, по которому она, несмотря ни на что, очень скучала.

Девушка крепко сжала в объятиях своего любимого, который ответил на ласку взаимностью, вдыхая аромат волос Марии. Они любовались друг другом, и, казалось, забыли о произошедшем за это время: всё вокруг словно замерло.

– Есть хочешь? – спросила Мария.

– О, да!

– И я хочу! – младший брат Марии недовольно промычал, выходя из комнаты, шлёпая босыми ногами по чистому линолеуму.

Мария и Николай отправились на кухню, держа друг друга за руки. Молча улыбаясь, они готовили свой первый романтический завтрак. Ничего вкуснее жареного картофеля, который приготовил Николай, Мария не ела. Юноша же в свою очередь хвалил кулинарные навыки девушки:

– Я никогда не думал, что можно так быстро почистить картошку и обжарить гренки! Молодец!

Аромат молодого мужчины наполнил квартиру. Марии казалось, что Николай пахнет розмарином, малиновой карамелью и персиком. Он надел под небесного цвета вязаный свитер белую рубашку, воротник которой отдавал белизной, от чего немного смуглое его лицо ангельски светилось. Нежность прикосновений, чувственный взгляд, волна вновь охватившей тело страсти заставляли разбитую душу плакать от счастья и осознания, что рядом любимый человек.

Мария рассказала Николаю о случившемся с отчимом, однако никак не решалась признаться в изнасиловании, беременности и аборте. Девушка мучилась от того, что скрывает правду, что не может раскрыться до конца. Николай догадался.

– Моя девочка что-то скрывает от меня? – в его взгляде появились холодность и дерзость, те, что Мария уже видела однажды.

Она, испугавшись новой ссоры, замерла на несколько секунд, глядя в глаза Николаю.

– Я больше не девочка, Коля. Меня отчим изнасиловал.

В воздухе ненадолго повисла тишина. Николай заглянул Марии в глаза и странно улыбнулся.

– Так значит теперь тебе нечего бояться! Ты мне дашь? Мы, наконец, займемся сексом?

Мария не успела обдумать услышанное: в дверь позвонили. Светлана неожиданно вернулась с рынка.

– Проклятое государство! Не дают спокойно заработать на хлеб! Лучше б преступников ловили, а не продавцов гоняли с их рабочих мест! – ворчала мать Марии, снимая обувь и входя в квартиру.

Светлана поняла, что в квартире есть посторонние. Она приподняла бровь, глядя на дочь.

– У нас кто-то в гостях? – оценивающе Светлана взглянула на Николая.

– Коля.

– Господи, да за что ж мне это всё.

Светлана с недовольной ухмылкой, наполненной липким подозрением, поприветствовала гостя, встающего с удобно насиженного места на диване, и предложила чай.

Она обожала этот напиток, аромат его заполнял всю квартиру. В кухонных антресолях хранились многочисленные стеклянные банки, наполненные ромашкой, бергамотом, мятой, базиликом, сушеными ягодами и лимонными корками, липой, зеленым и черным, крупнолистовым и гранулированным чаем. Когда Светлана смешивала содержимое банок в зависимости от пожелания и настроения, то становилась похожей на колдунью из сказок: суровое выражение лица, мелкие морщины, покрывающие нижние веки, розовые щеки. Мария не знала, как объяснить эту страсть матери, но улавливала перемену настроения женщины, увлеченной приготовлением к чаепитию, явно в лучшую сторону: выпивая чашку за чашкой, Светлана становилась разговорчивее и добрее.

Перебив запах чужака в собственном доме ароматом свежезаваренного зеленого чая с бергамотом и ветками малины, Светлана позвала всех к столу и стала задавать Николаю многочисленные вопросы о его семье и планах на будущее. Потом она спросила, сколько Николай планирует у них пробыть и, выяснив, что молодой человек приехал на праздник с другого конца города, улыбнулась: