От ответного удара я ушла в последний момент, пнула его в живот, и он, выдохнув, сделал два шага назад в ещё открытую дверь, мне оставалось только её захлопнуть и повернуть вертушку замка. С другой стороны забарабанили, и посыпались самые омерзительные оскорбления, на которые способен человеческий мозг.

Виктор бушевал долго, а я слушала, и меня тошнило – от злобы, ненависти, несправедливости, обиды. Там, за облупленной дверью, меня ровняли с землёй, а тут меня рвало, словно всё то, что мне высказывали, проходило сквозь меня и растворялось в канализации.

Этот концерт остановили быстрые шаги моего вечного спасителя. Глухой удар, ругательства и, кажется, моего бывшего напарника спустили с лестницы под улюлюканье соседей. Где они были раньше? Я отвлеклась на очередной спазм и пропустила тот момент, когда Владимир, чертыхаясь, запнулся о несчастный цветок.