Принцесса не по крови, но по духу разнеженная джакузи, всё же успела наложить макияж. Получилось по-шлюшески, но так задумано. Зажгла ароматические свечи. Мягкого излучения должно хватить. Из колонок едва слышно струится американский джаз, шампанское остывает в ведёрке со льдом.

Виктор вошёл молча, скользнул плотоядным взглядом, оценил. Уставший. Непослушные волосы припорошены снегом, щёки играют румянцем. Вкусно запахло одеколоном, коньячным амбре и хорошим табаком.

Подошёл, впился в губы. Холодные руки скользнули по бёдрам. Виктор бормотал что-то нежное, но она уже не слушала. Кэтти притянула любовника, нащупала ремень на брюках.

– Проказница, не так быстро! Мне нужно раздеться и выпить, – Виктор неспешно извлёк из бара бутыль бурбона и несколько бокалов, разлил на два пальца.

– А за что пьём? – спросила Катя, поглаживая мускулистую мужскую грудь. В

– За вечное лето!

Всё-таки он самый необыкновенный мужчина изо всех. Влюбилась? Нет, тут нечто большее. Даже, когда его не было рядом, девушка, представляла его карие глаза, горящие искорками. Игривую улыбку и непослушные пепельные волосы. Сильные руки и мощный торс. У неё было около десятка половых партнёров, но ещё никто не трахал так: жестоко, ненасытно, словно это акт любви крайний в его жизни.

– С тобой мне круто и среди снега, – не пожелала отставать любовница и опрокинула внутрь. Обожгло. Тепло растеклось по груди и дальше, словно через горлышко воронки вниз живота.

– Ну, ты же меня всегда согреешь, проказница?

Катя повторила попытку склонить к сексу. Получив отпор, сдалась:

– Ничто в этом мире не вечно…

Виктор взорвался внезапно. Глаза полыхнули пламенем, и вот уже стальная кисть сжала её скулы. С небывалой злостью любовник процедил:

– Только попробуй от меня уйти, и я тебя убью. Тобою буду обладать только я.

Катерина испугалась: знала, не шутит. Девушка извивалась, постанывая от боли. Виктор ослабил хватку. Оскал разгладился. Любовник ласково похлопал по щеке:

– Прости, любимая. Это всё чертова работа и жена. Нервы…

Налил ещё выпить.

– А теперь раздевайся и жди меня в джакузи. Хочу, чтобы ты меня помыла.

Когда любовник пришёл, принцесса ждала голая и распаренная. Виктор обнажил могучий орган, перешагнул бортик и навис над ней. Она сделала всё так, как он и просил. Тогда Виктор поднял невесомую фигурку перед собой, налил в руки геля и начал массировать шею, грудь, бёдра. От его прикосновений тело испытало оргазм без проникновения. В голову ударил алкоголь, мышцы налились силой. Зрение обрело четкость, и привычные вещи разукрасились в кислотные цвета. Хотелось чувствовать его внутри.

После Виктор на руках отнёс её в кровать. Греясь теплом камина и телами друг друга, любовники соединились. Время растянулось. Катерина чувствовала каждую клеточку на его теле, растворилась в запахе. Пропал дом и лес. Остался тактильный контакт.

К рассвету истощенные они говорили до бесконечности. Катя вскрыла тайники души, на мгновение сняла личину принцессы и предстала капризной девчонкой, мечтающей о собственном замке. Слёзы лились, и не осталось сил остановить водопад жалости к себе. Но Витя её не осуждал и не смеялся. Прочувствовал.

***

Зеркало пошло кровавыми трещинами, мироточит. Неровные кусочки осыпались, блестят на плитке. ОНО десятилетиями видело страх, впитывало боль узников, и готово разделить со мной негатив. Нужно сосчитать кусочки, закопать в землю, но я не верю в приметы. Не будет семи лет страха перед неминуемым. Все, кто мне дорог гниют на погосте.

Любуюсь самым крупным осколком. Сколот, искажает. В отражении труп с угольно-черными яблоками глаз. Он что-то шепчет бескровными губами. Молится лукавому?