– Привет, – произносит Кира, подходя ко мне чуть прихрамывая. – Поздравляю с победой. Заходи.

Кира не дожидается моего ответа, открывает дверь и входит в квартиру. Мы оба чувствуем себя неловко: мы так давно не разговаривали друг с другом в отсутствие наших родителей.

Кира сбрасывает рюкзак с плеч прямо в коридоре и оставляет обувь на полу, не убрав на полку. Ирина Сергеевна помешана на порядке, поэтому мне забавно наблюдать за тем, как соседка устраивает небольшой хаос в квартире, пока матери нет дома.

– Мой руки, сейчас будем есть, – говорит Кира и удаляется в свою комнату, закрывая за собой дверь.

Я иду в ванную, маршрут давно знаком. У Загорских такая же квартира, как и у нас: три комнаты и кухня. Спальня Киры, как и моя, находится рядом с входной дверью, что очень удобно. Я частенько летом незаметно сбегаю из дома, пока родители спят, чтобы проветриться и погулять с друзьями. Интересно, Кира тоже использует эту возможность?

После спальни Киры идет кухня и потом еще две комнаты напротив друг друга: спальня родителей и гостиная, в которой стоит телевизор, широкий диван и музыкальный центр.

У нас идентичны не только квартиры, но и обстановка в них. Наши гениальные мамы заказали дизайн-проект по расстановке мебели один на двоих и просто купили комплекты разных цветов. Но в комнату Киры я не заходил никогда. Как, впрочем, и она в мою.

Закончив мыть руки, я иду на кухню. По дороге отмечаю: чем отличаются наши квартиры, так это порядком. У нас в раковине может остаться грязная посуда, которую не помыли вечером, а у Ирины Сергеевны никогда. В нашей квартире обувь разбросана возле двери, а у Загорских нет. Ну, по крайней мере, когда дома мама Киры.

Кира заходит на кухню и открывает холодильник. На ней пижамные штаны и футболка с логотипом известного ситкома. Она любит «Друзей»? Кто бы мог подумать.

– Суп куриный? Плов? Лазанья? – спрашивает она явно у меня. Но мне так непривычно ее обращение, что я оглядываюсь и проверяю – действительно ли, кроме нас, в квартире никого нет.

– Все равно, – отвечаю я после слишком долгой паузы.

И да, этим тоже отличаются наши семьи: мы часто грешим доставкой еды. На праздники моя мама предпочитает заказать что-нибудь, а не готовить собственноручно. У Киры даже в обычный день меню из трех блюд.

– Значит, лазанья, – сухо произносит она. Накладывает в тарелки и ставит в микроволновку. – Прости, у нас нет ничего, что можно есть тебе.

– Мне сойдет и лазанья, – отмахиваюсь я.

Я часто забиваю на правильное питание: ем пиццу и бургеры, надеясь, что мой тренер не узнает об этом. А если и узнает, то что он мне сделает? Ничего. Поругает, посадит на скамейку запасных, покипятится и перестанет.

На этом наши темы для беседы иссякают. Мы молча пялимся на таймер микроволновки. Он слишком медленно приближается к нулю, а может, мне так только кажется. Потом молча едим, и так же в полной тишине Кира моет тарелки и убирает их в шкаф.

Я сижу в телефоне, листаю ленту, лишь бы не разговаривать. Уборка на кухне завершена, и Кира мнется, не зная, что сказать. Я же гость, она не может оставить меня на кухне одного и молча уйти заниматься своими делами.

– Спасибо за обед, очень вкусно. Может быть, мы посмотрим какой-нибудь фильм? – я первым нарушаю неловкое молчание.

Вижу удивление и одновременно облегчение в глазах Киры, даже замечаю, как зарождается улыбка на ее губах. Она наконец-то отвечает:

– Тогда пойдем ко мне в комнату.

Я плетусь за ней, напрочь забывая, что врач сказал мне выпить таблетки сразу после приема пищи. Заходим в ее комнату, и я невольно улыбаюсь.