– Рад, – тупо смотрел на нее.

– Я дико замерзла, – Паша находилась на своей волне. – К тебе можно или родители?

– Пойдем, – я развернулся и двинулся к подъезду.

– Вот черт! – обернувшись, обнаружил, она растянулась на снегу. Ринулся к ней помочь подняться.

– Давно я так не напивалась – словно не к кому конкретно не обращаясь, проговорила Паша. Достав из кармана сигареты, закурила и опустилась на скамейку. Замерзнуть на столько, что не чувствовать ничего: «Надо же!» Подождав, когда она закончит, потянул наверх.

– Прикольно, ты так спешил, что носки не одел, – прокомментировала она, когда я разулся.

– Ага, спешил, – я не знал, что с ней делать, как себя вести с пьяной девушкой.

Заметил, что она пытается снять ботинки, замершими пальцами неловко тянувшие молнию.

– Постой, – усадил ее на пуф и сам снял обувь.

– Спасибо, – ее холодная рука легла на мою. Мы оказались на одном уровне, сидя перед ней на корточках, мог смотреть ей в глаза. – Боже, я отвратительна!

– Нет, – улыбнулся в ответ. – Ты вся мокрая. Тебе нужно переодеться, – помог ей встать на ноги. – Заходи сюда, – открыв дверь ванны, пропустил вперед. – Принесу тебе сухую одежду.

– Угу.

В комнате нашел в шкафу шорты, футболку и носки. Дверь она не закрыла. Было хотел войти, но остановился. Паша раздевалась, будто забыв о моем присутствии. Брюки упали на пол. С трудом она одолела носки. Нужно отвернуться, но я не мог заставить себя отвести глаза. В детстве учили не подглядывать, только вот в этот момент непосильная задача. Тем временем Паша стягивала с себя свитер, под которым кроме черного лифчика ничего. Я поймал ее взгляд в зеркале и резко отвернулся.

– Возьми, – просунул руку с вещами за дверь.

– Спасибо.

Паша вошла на кухню, когда я заваривал чай. Естественно, одежда ей велика, носки собрались гармошкой на щиколотках. Такая забавная. Мне еще не доводилось видеть девушку в своей одежде.

– Чай?

– Давай, – она умылась и видимо немного отрезвела. Хотя алкоголь покрывал прошлую неловкость и скованность.

В молчании мы пили чай. Она осматривалась вокруг. По ней заметно, как она устала. Бедность и помятость, синяки под глазами. Понурившие плечи. А самого главное, что потерянная, не понимающая не где, не зачем здесь, одним словом, не находившая себе места ни во внешнем мире, ни внутреннем.

– Сегодня я вновь почувствовала себя ребенком.

– В смысле?

– С друзьями катались с горки. Очень веселое занятие. Последний раз в школе, – задумчиво проговорила Паша. – На пакетах. Чувствую, завтра все будет болеть, – она потянулась и зевнула.

– Прилечь не хочешь?

Она в ответ вяло кивнула. Я протянул ей руку, думая, что она ей не примет, Паша вложила свою руку в мою ладонь. В комнате творился небольшой беспорядок. Постель разобрана. Вещи выпали из шкафа. Ее это не трогало. Она села на кровать.

– Ложись!

– Угу! – она послушно легла, я же в свою очередь накрыл ее одеялом. Хотел было уйти, но она поймала меня за руку. – Посиди со мной чуть-чуть! – в голосе проскальзывает некий надлом. Аккуратно присел на край кровати. Сверху поглядывал на нее. Ровное дыхание, глаза закрыты. Думал, что уже уснула, как вдруг. – Некоторое время назад от меня ушел человек, с которым мы были вместе семь лет. Это убийственно!

Ни слез, ни истерики.

Одно признание.

Очень тепло. Жарко. Словно в коконе. Не хотелось открывать глаза. Слегка побаливала голова. Возникло то самое чувство, когда ты осознаешь, что не дома. Другая обстановка. Атмосфера не твоего жилища. Запах от подушки. Пахло иначе – другим человеком. От чего-то не хотелось вставать. То ли оттого, что кто-то ждет, когда ты проснешься, то ли хотелось продлить ощущения, когда ты не одинок. Последнее время одна работа.