Через пятнадцать минут жижа была готова! Эвали налила её в стакан и сказала сыну:

– Кэлиас! Ему надо пить до тех пор, пока его организм не перестанет отторгать эту жидкость, – Эвали с волнением в голосе протянула стакан сыну. – Это будет означать, что весь яд вышел.

– Понял! – прорычал вожак.

В этот момент у волка начался приступ. Его всего затрясло, тело выгнулось, а изо рта пошла красная пена, после чего глаза его закатились, и волк издал дикий вопль. Его жена затряслась, а сын громко заплакал и бросился было к отцу, но другой волк успел схватить его и остановить. Продлился приступ недолго, и заражённый пришёл в себя. Лежа на земле, он тихо скулил от боли.

– Это будет неприятно и даже больно, – тихо сказала Эвали. Она любила каждого волка, и увиденное заставило её сердце сжаться. – Я буду стоять сзади и исцелять его.

Брайн поднял связанного волка, крепко держа голову, а Альфа, сильно сжав челюсть, начал вливать содержимое стакана тому прямо в глотку. Всё вылив, Кэл закрыл рот волка и заставил проглотить это, хотя заражённый и не сопротивлялся, периодически поглядывая на свою семью. Эвали тут же пустила в его спину поток золотого света.

Проглотив зелье, волк сразу почувствовал жжение внутри себя. Его вены почернели и сильно вздулись, а мышцы сжались в судорогах, изо рта пошла чёрная пена. Брайн помог зараженному не захлебнуться в рвоте и повернул его голову вбок. Через минуту всё содержимое вышло наружу. Кэл начал вливать второй стакан, и всё повторилось. Волк бился в судорогах при каждом выпитом стакане. Ноги бились об землю с такой силой, что его пятки дробились. Кэл беспощадно вливал стакан за стаканом в глотку заражённого, а Эвали исцеляла его, не останавливаясь ни на минуту.

Зараженный выпил восемь стаканов, и после последнего рвоты не было. Вены ушли под кожу, а тело успокоилось и расслабилось. Волк упал на землю и начал сильно хрипеть. Его сразу отнесли в палатку, в которую вошла Эвали. Палатка засветилась золотым светом изнутри.

Эльфы, смертные и волки молча приготовили ужин и также молча поели, после чего легли спать. Но Кэлиас всю ночь просидел у костра, наблюдая за палаткой и нервно тряся ногой. Свет в ней то гас, то загорался в течение всей ночи.

На следующий день, ближе к полудню, Эвали вышла из палатки, а вслед за ней показался волк, полностью исцелённый. Все удивлённо посмотрели на волка, ведь ещё никому не удавалось вылечить заражённого. Но и Эвали выглядела крайне измождённой и бледной. Она тенью прошла мимо всех, зашла в палатку мужа и легла спать.

Волк медленно пошёл в сторону Альфы с поникшей головой. Тяжёлая атмосфера повисла над лагерем. Все почувствовали ауру гнева Кэла. Волк, встав перед Альфой, боялся посмотреть на него. Кэлиас резко схватил его за горло и прорычал:

– Если я говорю, то ты…

– Выполняю, – хрипя, произнёс волк.

– Ослушавшись меня, ты подставил не только свою семью, на глазах которых ты бы сдох! – Альфа сильнее сжал руку, впиваясь когтями в шею волка. – По твоей вине могли заразиться и погибнуть другие волки! А самое главное, моя мать потратила все силы на тупую тварь, как ты.

– Это не повторится, – еле слышно прохрипел волк.

Кэл отпустил волка и тот, упав на землю, начал откашливаться. Он со всей силой начал избивать волка, нанося удар за ударом по его лицу. Брайн с Элиасом бросились оттаскивать Кэла, но по инерции Альфа ударил Брайна, да так, что тот отлетел и ударился спиной об дерево. Все услышали громкий хруст. Кэлиас резко повернулся к брату и уже хотел ударить его, но остановил руку в нескольких миллиметрах от его лица.