Как же она жалела, что в день побега Маркуса спряталась и не пошла за братом. Тогда он забрал их сестру Майт и самого младшего брата Ро́лана. По рассказам Нади она знала, что отец нашёл их, но убил только Ро́лана и Майт, а Маркусу удалось сбежать. С этими мыслями Кави зашла в комнату и закрыла дверь. Улыбка тут же исчезла с её лица. Кави посмотрела на свои дрожащие руки.

«Дыши! Просто дыши! Не дай им догадаться! – Кави пыталась не податься волнению. – Главное покинуть город и уйти как можно дальше!»

Кави, глубоко дыша, стала складывать в сумку только необходимые вещи. Чуть позже она пошла собирать людей для своего похода. Тут требовалась осторожность: необходимо набрать тех, кто не сильно предан её отцу и не станет докладывать ему о каждом её шаге. В отряд Кави вошли: один маг, три волка и четыре эльфа. Она не надеялась найти Маркуса, ведь его следов так никто и не нашёл. Ей просто хотелось уйти из этого гнилого города.

***

Онис медленно шёл по коридору в направлении своей комнаты. От матери-орла он получил крылья, вопль орла и умение разговаривать с птицами, но за все эти сотни лет издевательств он всё потерял. Голос надсажен от постоянных криков, а уши столько раз подвергались глумлению со стороны братьев, что он едва слышал обычную речь. Крылья представляли из себя два пенька около двух сантиметров, которые торчали из спины. Их сломал Вазир на следующее утро после побега Маркуса.

По замку Онис передвигался как тень. Слуги старались не тревожить его лишний раз. Иногда Онис подолгу сидел и смотрел в пустоту – он давно потерял волю к жизни. Дойдя до своей комнаты и войдя в неё, он закрыл дверь и, уткнувшись в неё лбом, он продолжил ждать шаги, которые последуют за ним.

Убедившись, что за ним никто не идёт, он поднял голову, открывая свету лицо, по которому ручьём текли слёзы. Плакать нельзя, если услышат, то снова будет боль. Попятившись назад, он споткнулся о собственные ноги, упал, но продолжил ползти уже по полу. Уткнувшись в противоположную стену спиной, он в ужасе смотрел на дверь, ожидая, что сейчас войдёт старший брат. Взяв рядом лежащую подушку, мгновенно прикрыл ей рот. Несмотря на то, что он сидел у стены, продолжал ногами отодвигаться назад, сдирая кожу с пяток, оставляя кровавые следы на полу. Крик удалось заглушить благодаря подушке.

– Прости! Прости, что не пошёл с тобой! Пожалуйста, забери меня отсюда. Я не хочу тут быть, – задыхаясь и ревя, кричал он в подушку.

Сколько времени прошло? Уже было не важно. Всё стало неважно. Существование стало неважно. Уснул Онис на полу, а наутро, еле открыв глаза, увидел перед собой своего единственного друга в этом замке. Перед ним сидела маленькая птичка – жёлтый зяблик. Единственное яркое пятно в его жизни. Зяблика он прятал как мог, и за эти годы её никто не видел. Он назвал её Я́ни. Онис лежал на полу, а птичка села ему на ладонь.

– Привет, малышка. Давно не виделись. Ты вернулась, – тихо сказал Онис, почёсывая животик птичке.

Птичка что-то прощебетала, и из глаз Ониса потекли слёзы.

– Прости, но я не слышу тебя.

Стук в дверь заставил его резко встать с пола, а Я́ни взлететь и спрятаться в щель под потолком. Прислуга, зайдя, сообщила, что его ждут на завтрак. Онис вяло кивнул в знак благодарности. Он встал, умылся и пошёл в сторону столовой. Войдя внутрь, Онис увидел, что сегодня сидит около Вазира, и это не сильно порадовало его. Перед каждым приёмом пищи они оставляли ему одно место, и каждый раз оно было разное.

У Эдиорела было много детей, но он признавал только первенцев от своих восьми жён. Последующих он игнорировал и называл «побочные», но покидать им пределы замка запрещал. Детей от любовниц он вообще считал мусором, разрешая первенцам издеваться над ними. Ониса он признал, но тот, в свою очередь, не оправдал ожиданий отца и сломался слишком быстро, не став сильным. Онис знал, что почти все «побочные» уже мертвы, а те, что остались в живых, доживали свои дни, сгнивая в стенах замка. Сев на предназначенное ему место, Онис приступил к еде.