Я стою, с трудом сдерживаю слёзы. Не стоило соглашаться на эту авантюру, повторяю себе в десятый раз, за эти несколько дней. Снова мысль, что надо бы сбежать, пока не стало совсем поздно и ужасно.

Алина убрала телефон и посмотрела в мои глаза, она всё ещё пытается свою теорию протолкнуть в нашу личную жизнь:

— Папа тебе совсем не нравится? Ни капельки? Он не такой вредный, видела же как он ел твою картошку.

— Не картошкой единой. Представляю, как ему тяжело видеть меня. Надо было сказать, что я на неё похожа, — наконец, справляюсь с эмоциями.

— Не сильно, честно, совсем чуть-чуть, и она готовила вкуснее, — Алина сказала и тут же прикусила губу. А я засмеялась.

— Значит, пусть для всех я буду сестрой твоей мамы, тётей, дадим папе шанс, вдруг эта женщина сможет сделать его счастливым, Матвей уже взрослый, ты через несколько лет замуж выйдешь, и папа останется с ней.

— Ну нет, я так просто не сдамся!

— Смотри, девочка, саботаж жестоко карается, не попасть бы нам под раздачу. И вот ещё что, я не собираюсь завоёвывать твоего папу, ни заигрывать, ни намекать, ни глазки строить и в обмороки падать.

— Он всю эту мармеладную чушь терпеть не может! Так что, это только на пользу, — снова хитрая улыбка, она теперь взяла меня под руку, и мы медленно направились в женский магазин, моя косметичка где-то сгинула в поспешных переездах, надо хоть минимум купить: тушь, блеск, тоник, карандаш и остальное уже на месте разберёмся. Алина в восторге. А я в замешательстве, с одной стороны, хорошо, что она поделилась со мной секретами, с другой стороны, чувствую, недолго я в этой квартире проживу, скандал не за горами.

Купила себе всё, что потеряла, ей блеск с карамельным вкусом, набор заколок для волос, нежные очищающие салфетки для детской кожи, рассказываю девочке, что и как в мире косметики устроено, и понимаю, что мне просто хорошо. Не надо думать, не надо строить какие-то сложные коммуникации, как с мамой, чтобы не обидеть, или с подругами вечный страх сболтнуть что-то лишнее, иначе на следующий день секреты станут достоянием всего торгового комплекса. И это я ещё в техническом отделе сижу за компьютером. Представляю, что там в зале творится.

— Слушай, завтра на работу со мной поедешь? Попробую вернуться на свою должность.

— Да, интересно. А ты кем работаешь? — она радуется не копеечным моим подаркам, а нашими совместными делами.

— В отделе поставок на приёме товаров, круглосуточные поставки же, вот проверяю всё, на компьютере, и на складах иногда приходится суетиться, непростая работа.

— Ты устаёшь?

— Конечно, сутки на ногах. Ну, есть два перерыва по часу, иногда больше. За сутки больше платят, и график устаревает. Не люблю с утра до вечера целыми днями, приходится подстраиваться.

— Да, поеду. Тем более что папа только завтра вернётся. С подружками встречусь позже, давно договорились кино посмотреть.

Мы ещё немного прогулялись, наслаждаясь летней погодой, цветами на клумбах, мороженым, да мало ли радостей для двух барышень в Москве.

Вечером занялись своими делами, и вдруг входная дверь звякнула замками! Я вышла, Алина тоже. Гордей вернулся. Похоже, что ему картошка понравилась, решил ужинать дома?

— Я дома, девочки! — сказал, улыбнулся довольной улыбкой и прошёл в свою комнату.

Одно из двух, или ему хорошо после секса с Эвелиной, или он рад видеть нас. Меня ни первое, ни второе не должно волновать. Наверное, однако волнует, вот блин!

И тут до меня дошло! Он же утром перед работой спрашивал «проблем не будет?» это же не про меня и Алину, а про нас с ним. Зачем он меня дразнит рассказами о свиданиях? Я не дура, он явно провоцирует. И дело не в аппетите дочери, а в его личных аппетитах, которые неожиданно появились. Ну, посмотрим!