– Повесть Бэкхема? – Она пошатнулась. – Но откуда?

– Эти строки были отмечены карандашом в книге. Несложно было догадаться, что это была ты.

Мы оба стояли, прижавшись к стене, не отрывая друг от друга взгляда. Я склонил к ней голову, словно боялся потерять из виду.

– Он не мог, – твердила она, и ее голос непривычно дрожал. Эмили поменялась в лице, покусывая нижнюю губу.

– Твоя доверчивость погубит тебя, Эмили.

– Это не имеет никакого значения.

– Для меня имеет, – ответил я чуть громче, чем следовало. – Черт возьми, имеет. Мне не все равно.

Сердце стучало с паническим грохотом, порываясь прижать ее к себе, но гордость внутри была сильнее. Стоило дождаться ее ответа, чтобы еще хоть на секунду утонуть в ее волосах, но это было лишним.

Мне хотелось защитить Эмили. Но что, если я был из тех, кто должен был сам держаться от нее подальше. Она бы не смогла вынести всего, что скрывалось за завесой моего прошлого.

Стало душно.

Я ненавидел самого себя. Ненавидел свои гребаные чувства, которые вводили меня в заблуждение, и я все больше путался в собственных действиях.

«От любви до ненависти один шаг», – твердил мой внутренний голос.

Я нажала на иконку с сообщением, пролистнув до номера Стефи.

– написала она в ответ.

Стефи отправила недоумевающий смайлик в конце. Я скривилась в улыбке от такой нелепости.

Пауза, а затем Стефи продолжила набирать текст.

Спустя пару минут Стефи отправила мне две фотографии героев с подписью «Лиам/Стэнли» и рядом кота, мечущегося между ними двумя, которого звали Эмили.

Мысли путались. Я никогда не говорила об этом Стефи. Она так убедительно написала это, что я начала сомневаться в собственных словах.

Это было просто невозможно. Нельзя изменить то, что уже предрешено. Придуманный финал никогда не сможет заменить реальность. Именно этого я и боялась.

Испепеляющая, но страстная любовь, разрушающая все на своем пути. Такой она была у Кэтрин и Хитклиффа. Слишком страстные. Слишком разные. И только одна душа на двоих. Они являлись отражением друг друга. Такие чувства рождаются для других миров, иных обстоятельств. Их погубила пленяющая привязанность. Кэтрин изменила, прежде всего, своим чувствам, а Хитклифф – своей человеческой сущности. Они предали самих себя, когда отказались от этого чувства, обрекая себя на извечные страдания и гибель.

Я видела в них нас со Стэнли. Расчетливый и холодный парень и романтичная, своенравная девушка. Нас обоих тянуло друг к другу с необузданной и желанной силой. Мы были связаны невидимыми нитями, которые никак не могли разорвать, чтобы разрушить этот порочный круг, двигающий нас из конца в самое начало.

Я не сразу заметила, что произнесла это вслух. Слова снова просились наружу, но я отдалялась, сохраняя между собой и вдохновением дистанцию.

Я направилась в душ. Одежда оказалась на полу, а волосы распущены. Локоны спадали на плечи, едва прикрывая грудь.

Медленно спустившись по стенке душевой, я ловила взглядом скатывающиеся капли. Я пододвинула колени ближе к себе, чтобы обнять их руками. Невольно откинув голову назад, я потянулась к душу, который, как я надеялась, смоет с меня нагнетающее чувство неопределенности.

Я ощущала одиночество наравне с влечением. В присутствии Стэнли это была свобода. Окрыленная и потерянная. Никто кроме него не вызывал у меня трепет.

Последние капли стерли с меня клочки пены, и я завернулась в полотенце.

К тому времени, как я принялась рассматривать свой гардероб, в комнату зашла Хизер. Сегодня она была одета в черное вместо привычных розовых оттенков. Ее волосы выделялись на фоне этой черноты.