Утром в четверг принцесса Авелилона поднялась первой. На сельском воздухе её кособокий график всё-таки выровнялся, причём как-то сам собой. Хотелось верить, что это сохранится и в городе, ведь не за горами школа.

Она умылась в чугунном тазу, оделась и, проинформировав возившуюся с тестом на кухне Марию Фёдоровну, что сегодня хламу в старом сарае не избежать расправы, вышла на улицу, прихватив огромный ржавый ключ от амбарного замка.

Изучив пыльную даль, Аня сделала вывод, что за день тут не управиться. А ещё, судя по всему, от такой работы мышцы, саднившие с позавчера, замучают окончательно.

– Приветик! – окликнули со стороны дома, и принцесса Авелилона оглянулась.

Кристина помахала из открытого окна спальни. На ней красовался хорошо знакомый воинский сарафан. Аня подняла брови.

– Снимем усталость вместе с костюмом, – улыбнулась Крис. – Да и убираться будет проще. Там – куча тяжёлой рухляди.

– Ты гений! – просияла Аня. – Я тоже превращусь, только потом переоденусь, чтобы не удивлялась бабушка.

Кристина подмигнула и оперлась о подоконник. Тут раздался призывный клич и обе поспешили завтракать.

Аня задержалась во дворе, выгоняя из сарая кошку Дашку, прошмыгнувшую внутрь. Это заняло добрых десять минут.

На кухне озабоченная Кристина мазала маслом бутерброды, а смертельно бледная Мария Фёдоровна дрожащими руками сворачивала ещё горячие блины.

– Что случилось? – опешила Аня.

Бабушка Маша вскинула на неё испуганный взгляд и заверила, что всё в полном порядке. На правду это походило мало. Садясь за стол, Аня вопросительно посмотрела на подругу.

– Она с самого утра такая, – озадаченно прошептала Кристина.

– Но двадцать минут назад всё было нормально!

Крис пожала плечами.

С того момента бабушка стала вести себя странно. Почти не разговаривала и старалась держаться от своих гостей подальше, а потом, сославшись на плохое самочувствие, ушла в спальню и не появлялась до полудня.

Разбирая завалы прогнившей утвари, они не переставали ломать голову над этой загадкой. В конце концов решили, что дело в недомогании.

К вечеру сарай практически удалось победить. Вынесли всё, выбросив безоговорочно ненужные и совсем уж испорченные предметы и выставив во дворе то, что требовало предварительного вердикта хозяйки. Последняя весь день провела в постели, и помощницы почли за лучшее её не тревожить. Тем более стоило им пойти, чтобы что-то принести или спросить, как обнаруживалось, что бабушка спит. Но Ане казалось, что это не всегда было правдой.

Ночью, задолго до первых петухов принцессу Авелилона пробудил настойчивый зов природы. Проигнорировать не удалось: пришлось вставать, тихонько слезать с кровати и в темноте пробираться на улицу к уборной.

На крыльце накатил необъяснимый страх. Гулкая сельская тишина с редкими звуками неизвестного происхождения будто пульсировала вокруг. Аня добиралась до пункта назначения бегом, стукнулась на повороте об угол и чуть не потеряла сознание, нащупывая выключатель.

В туалете жужжали мухи. Одинокая лампочка на замотанном синей изолентой проводе покачивалась. В этом «приятном» месте Аня задержалась на какое-то время, собираясь с духом, чтобы потушить свет и пуститься в обратный путь. Осознавая, что производит слишком много шума, она мужественно постановила возвращаться шагом, просто очень быстрым. И вот, стремительно проносясь мимо распахнутых ставень спальни бабушки Маши к крыльцу, Аня услышала нечто чудно́е. Неясный ужас пригвоздил к земле, что позволило украдкой заглянуть в окно. И оцепенеть.

В полутёмной спаленке старушка горько рыдала, сложив руки на кривом трюмо.