В дверь кабинета постучали, и в проеме появилась лысая голова главного редактора, который поманил его пальцем. Павиони покинул кабинет. Ирэн смутно слышала их разговор за закрытой дверью. Толком она не могла разобрать, о чем шла речь. Девушка стала собираться, чтобы уйти, но в тот момент Павиони вернулся.

– Обещайте мне, что это будет в последний раз.

– О да!

– Отлично. Теперь возвращайтесь домой. Завтра вечером ожидайте меня в особняке Вилсона.

На следующий день Павиони, закончив дела в редакции, пешком отправился в сторону дома на Корнвел стрит. Сумерки зимнего вечера сгущались над городом. Начался снегопад,  вязкая грязь мостовых налипала на обувь, ее чавкающий противный звук вызывал отвращение. Промозглый ветер порывами налетал на морщившихся прохожих, они прятали лица за шарфами и торопились в этот вечер пятницы кто в уютный теплый паб, кто в театр на новую постановку русского балета, а кто просто в теплый дом. От ледяного ветра Павиони постоянно придерживал свою шляпу, он приподнял воротник пальто и медленно приближался к назначенному адресу. Было бы лучше взять кэб, но Ален решил, что по дороге на морозном воздухе он приведет свои мысли в порядок и обдумает некоторые решения поиска друга. Окончательно замерзший, он наконец-то добрался до Корнвел стрит. Особняк Вилсона находился в самом конце улицы. Яркий свет фонарей освещал подъезд к дому. Он стряхнул с себя снег и несколько раз позвонил в дверь парадной. В ту же минуту открыла Ирэн. Она встретила его полуулыбкой. Поздоровавшись, они прошли в гостиную, где разгорался камин, потрескивание дров и веселые желтые искры  очага создавали  особый домашний уют. За чашкой зеленого чая он внимательно выслушал Ирэн, обо всех деталях посещения Мэнго, что это был человек среднего роста с тонкими усиками, лет пятидесяти, одет он был в серый костюм с котелком на голове с тростью в руке. Что ее поразило, так это бегающий взгляд пришельца, он постоянно отводил  маленькие глаза, словно пуговки, от Ирэн. К сожалению, она не смогла рассказать о содержании их беседы. После ухода Мэнго Оскар и Ирэн отправились в ресторан. Там Вилсон был в очень воодушевленном настроении, каким  Ирэн не видела его почти год.  Оскар все время размышлял о смысле жизни, цитировал классиков и фантазировал на тему иных миров. В конце ужина  шеф неожиданно объявил, что хочет сделать Ирэн предложение выйти за него замуж, потому что все эти годы он страстно любил ее, и вот наступило время признаться. Глубоко в душе Ирэн ожидала подобный исход дела и приняла его предложение. В тот же вечер знакомый священник Вилсона заключил союз между ними.

– Должно быть, вы считаете меня легкомысленной, выйдя замуж за один вечер?

– Не мне судить вас.

– Ах да. Совсем забыла. В тот вечер Оскар показал мне ключ. Он утверждал, что ключ откроет ему дверь в иную жизнь. Учитывая его эксцентричность, я расценила слова, как метафору. Вернулись мы поздно ночью, а утром словно снег на голову он сообщил, что вынужден покинуть меня на неопределенное время. Оскар заверил, что это срочная поездка продлится недолго. Он отправился на центральный железнодорожный вокзал. Ален, уже четвертый месяц о нем ничего не известно. Я не нахожу себе место. Помогите!

– Что ж? Железнодорожный билет возбуждает больше надежд, чем лотерейный.

Ирэн проводила Павиони в зимний сад, где  детектив внимательным образом осмотрел помещение, ничего не обнаружив, он собрался покинуть комнату, но решил сдвинуть с места любимое кресло Оскара.  Ален весьма удивился, обнаружив под ним пожелтевшую и изрядно измятую газету Дейли Трибьюн четырехмесячной давности. От шуршания бумаги и металлического скрежета ножек кресла о мраморный пол проснулся попугай. Он захлопал крыльями и начал свистеть. За это время его перья утратили яркую палитру южных красок, он более не принимал кусочки манго из рук Ирэн и перестал быть веселым.