– Что здесь происходит? – Кохни покосился на Пита, у которого из носа текла кровь, и сдвинул брови. – Ты снова изувечил мальчишку?

– Это не он, милорд, – прохрипел Малыш, потом кивнул Питу. – Спасибо, приятель, я не забуду того, что ты хотел для меня сделать. – Он тяжело дышал, его лицо было кроваво-пунцовым. Сделав несколько глубоких вдохов, Малыш поднялся, подобрал свой меч и сунул в ножны. Потом он подошёл к мертвецу и перевернул его. – А ты не погорячился, Гуриец? Может его стоило расспросить?

– Я думал о том, как спасти тебе жизнь, дурак.

Гуриец приблизился к трупу и, припав на колено, разорвал рубаху на его груди.

– Он не просто так оказался на этом корабле, убедитесь в этом сами, милорд.

На груди мертвеца, прямо под левой ключицей, красовался выколотый чёрной краской рисунок – длинный меч, перерубающий хвост скорпиона.

***

Глава четвёртая, в которой Малыш перевоплощается в цирюльника, а Пит получает «небольшой» урок истории и вдруг проявляет интерес к тому, чему собрался обучать его Рикон

– Я не знал, что он шпион, Гуриец! Клянусь! Когда шлюха прирезала Хилса, мне понадобился кок. Я ждал вас, как мы и договаривались. Времени оставалось мало, а этот парень подвернулся очень кстати. Вот я и взял его на корабль, – Нел Прыщ стоял на коленях, Гуриец лезвие кинжала к его горлу. – Я и знать не знал, что он из братства, будь оно не ладно.

Малыш сидел на перевёрнутой бочке возле грот-мачты и правил на кожаном ремне свой далийский кинжал. Свой меч он вынул из ножен и зажал между колен. Все четверо матросов сгрудились вдоль борта и опасливо поглядывали то на своего капитана, то на мёртвое тело кока, лежащее у трапа. Рикон и Пит стояли в стороне, лорд Альберт не пожелал участвовать в допросе. Накануне он, пошептавшись с Гурийцем, спустился в свою каюту.

– Если бы я не знал тебя столько лет… – Гуриец зло скалился. – Только это удерживает меня от того, чтобы не проткнуть твою шею немедленно.

– Да-да, конечно, мы же старые друзья.

– Кроме Малыша у меня нет друзей, а ему сегодня обожгли лицо и едва не свернули шею, и всё это случилось по твоей вине.

– Конечно-конечно, я виноват, прости.

– Так вот, если я узнаю, что ты навёл на нас людей Энмара Ридли, или ещё кого-то из их гнусного братства, моя рука не дрогнет, и я без всякого сожаления перережу тебе глотку.

Эйн надавил на клинок, Прыщ заорал:

– Нет-нет! Не делай этого, Эйн! Я докажу, что не предавал тебя.

– Прикажи своим людям снять рубахи, ну а потом Малыш продемонстрирует нам, как он умеет стричь. Он не цирюльник, но ему приходилось видеть, как пастухи стригут своих овец, так что со своей задачей он справится. Он уже обрил многих из тех, кто попадался нам на пути и не вызывал доверия. Думаю, что потерять волосы не так страшно, как лишиться головы. Ну-у!

Гуриец подтолкнул капитана, тот, прямо на коленях подполз к матросам и рявкнул:

– Чего уставились, идиоты? Сказано вам, раздевайтесь!

Прыщ поднялся с колен и дёрнул одного матроса за рукав. Тот быстро стянул с себя рубаху. Остальные тоже разделись по пояс. Гуриец внимательно осмотрел грудь и бока каждого. Потом настала очередь Малыша. Он проверил о ноготь остроту своего клинка и приступил к работе. Матросы хмурились, но ни один из них не посмел возразить. Видимо все они знали, что Эйн не любит шутить. Бритьё голов заняло не так уж и много времени, по крайней мере меньше, чем предполагал Пит. Он изредка потирал ушибленный нос и, открыв рот, следил за тем, что происходило на верхней палубе.

Убедившись, что тела матросов чисты, Эйн сорвал рубаху с самого капитана.

– Голову брить не станем, твоя лысина и так нам хорошо видна, – оскалился Эйн. – А теперь забудем об этом. Ты и твои матросы должны молчать. Надеюсь, они не сильно болтливы.