Джулия подошла к двери, прижалась к ней ухом, потом вернулась и заговорила тихо:

– Лорд с коротышкой уехали, но четверо его людей всё ещё здесь. Странные они какие-то. Лорд явно не беден, но его одежды так изношены, будто он носит их, не снимая. Коротышка заявился к нам похожим на пугало оборванцем, и вдруг напяливает на себя наряды, в которых не стыдно явиться на королевский пир. И это несмотря на то что ему уготовано стать простым возницей для нашего Неряхи. Странно всё это… очень странно. Чернобородый и парень, похожий на скелет, смотрят так, точно готовы тебя съесть, а дылда и здоровяк – настоящие бродяги с большой дороги.

– Я слышал, что здорового они называли мясником.

– Джаго Мясник – это же прозвище. Очень сомневаюсь, что он промышляет рубкой мяса. Скорее всего потрошит купцов на большом тракте. И долговязый ему под стать.

– Подумаешь. Тут у нас проходной двор, тут проезжают разные люди. В том числе и бродяги с большой дороги, и контрабандисты, и даже беглые солдаты, а ещё наёмники.

– Только все они не знают, что у тебя припрятаны золотых десять теймов, не считая двухнедельной платы за все комнаты нашего заведения. Да чтобы получить такие деньги, эти четверо прирежут тебя и глазом не моргнут…

– Зачем им было отдавать эти деньги нам, чтобы потом ограбить? Ты в своём уме? – Ульри махнул рукой, достал из-за кровати бутыль. – Смотри, что у меня есть.

– Что это, откуда это вино? – воскликнула Джулия.

– Предлагаю отпраздновать сделку, – оскалился Ульри. – Это не просто вино с Сафы, это фробское белое, такое делают только на юге в двух провинциях, у него самый тонкий вкус.

– Я спрашиваю, откуда оно у тебя? Ты стянул бутылку у нашего гостя?

– Почему сразу стянул? Он очень спешил, вот и оставил корзину, а в ней целая дюжина таких бутылок.

– Может он оставил вино для своих людей?

– Не думаю. Сама посуди, чернобородый и тот тощенький парнишка со змеиными глазками всё это время пили только воду, а здоровяк и дылда не способны оценить тонкий вкус фробского белого. Они лакают только медовуху и эль. Перестань, говорю же, наш гость свою корзину просто забыл.

– А ты не думаешь, что этот лорд может вернуться?

– Не думаю, ведь он так спешил.

Джулия покосилась на дверь. Ульри снова потянулся к Джулии, но та резко ударила мужчину по пальцам, потом тихонечко открыла дверь и на цыпочках вышла в коридор. Вскоре они так же тихо вернулась и снова заперла дверь на задвижку.

– Чернобородый и дылда всё ещё здесь. Сидят на первом этаже, не пьют, не едят. Просто сидят, словно чего-то ждут. Говорю тебе, у меня плохое предчувствие. Мне страшно. Ты видел их рожи?

– Рожи, как рожи, – Ульри открыл бутылку зубами, наполнил два стакана и протянул один Джулии. – На вот, успокой нервишки. Попробуем, что пьют эти богатеи.

Снизу послышались голоса. Джулия резко обернулась. Увидев, что женщина отвлеклась, Ульри тихо поднялся обхватил её сзади. Та вырвалась и съездила Ульри по уху кулаком.

– Отстань! Не смей меня лапать.

Джулия снова отошла к двери.

– Иди же ко мне, – Ульри приложился к бутылке и прямо из горлышка осушил её до половины. – А вино и вправду забористое, хотя сразу и не почувствуешь.

– Перед тем, как я ушла, чернобородый разговаривал со мной. Просил помнить уговор: за комнаты заплачено на неделю вперёд, а значит, мы никого не должны в них пускать. Интересовался соседями, спросил про их дом, кто в нём живёт кроме Эльзы и Бермы.

– И что с того? Говорю же, наш лорд не вернётся. Так что, это вино мы можем спокойно выпить сами. Ого, а оно и правда очень пьянит.

Лицо хотел встать, но покачнулся и сел на кровать. Лицо его раскраснелось, он жадно облизывал губы. Он снова попытался ухватить Джулию, но опять получил по рукам; тут же взвыл, потом осушил бутылку до дна, хлопнул кулаком по подушке и рявкнул: