В дверь постучали.

– Я вас не приглашаю! – Возвестил Тилли.

– Учитель, а может не всем знакома такая форма ммм… приветствия. Может…

Я не успела закончить мысль. Гость был явно знаком со сторнуловской практикой «приглашать, не приглашая» и уже, открыв дверь, шагнув внутрь.

– Здравия, Грэг Тилли, давненько не виделись, – поприветствовал учителя незнакомец в плаще.

– Донсон Брауниг! Какими судьбами! – Обрадовался здравник и в несколько шагов оказался рядом со знакомцем.

Мужчины дружески обнялись, похлопывая друг друга по плечу.

Имя Донсона Браунига неоднократно звучало из уст мастера Тилли. Причём всегда в хвалебном ключе. Со слов учителя, я тоже сложила вполне лестное представление об этом человеке. Он первым опроверг расхожее мнение о том, что большую часть тепла женское тело теряет через голову и вытекающую из этого необходимость постоянного ношения головных уборов. Он первым заявил о бесполезности кровопускания как способа лечения. Именно от Донсона Браунига Грэг Тилли узнал о способах противостояния вампирам, он, собственно, и научил жителей Сторнула «приглашать, не приглашая». Проведя большую часть сознательной жизни в монастыре, отец Брауниг покинув святую обитель полностью погрузился в мирские дела. Но при этом он не переставал искать следы носферату, сделав это главной целью своего существования. Тилли рассказывал, что причиной тому была личная трагедия Браунига, в детали которой учитель меня так и не посвятил.

После приветствия, здравник представил другу меня:

– Мой ученик Тод, очень способный.

Я поклонилась:

– Очень рад личной встречи, отец Брауниг. Мастер много рассказывал о вас такого что вызывает искреннее восхищение.

Донсон Брауниг улыбнулся. Он мне чем-то напомнил профессора философии, которого я, кстати, очень уважала и с жадностью слушала каждую его лекцию.

Брауниг пробежался по мне внимательным взглядом. Похожим взглядом я окидывала наряженную новогоднюю ёлку, определяя в каком месте будет лучше смотреться ещё одно украшение.

– Значит Тод, – повторил отец Брауниг— тебе всегда нравилось это имя, да Грэг? А юной барышне по душе ли рядиться юношей?

Я открыла рот и вопросительно посмотрела на здравника. Тот поднял брови и пожал плечами: «Я не говорил – он сам догадался».

По мне пробежали мелкие мурашки, если Брауниг так быстро меня раскусил, так ведь и маркиз может догадаться и ой как это будет нехорошо. А отец Брауниг? Он же священник, так что же, разве не осуждает ношение женщиной мужской одежды? По взгляду не видно. Эмоциями Донсон Брауниг владел превосходно. Характер «нордический», что называется.

А вот Тилли напрягся, сразу видно.

– Донсон, люди бы осудили. Мужчина в одном доме с незамужней барышней. Понапридумывали бы такого, что…

Брауниг, сжалившись над другом изобразил на лице снисходительное понимание.

– К сожалению большинство людей проявляют терпимость и добродетельность к ближним только когда боятся Бога или чего-то от Него хотят. А повседневная природа человека такова, что, осуждая других он возвышает себя в собственных глазах и глазах таких же как он, – изрёк Донсон.

– Отец Брауниг, а как вы догадались? – не удержалась я. Он ведь единственный, который заподозрил, нет не заподозрил, а уверенно заявил, что я девушка и на догадку у него ушло меньше минуты.

– Физиология мужчины и женщины сильно отличается, – пояснил Брауниг, – даже если остричь волосы и надеть мужскую одежду, которая тебе, кстати, явно велика. А теперь, удовлетвори моё любопытство ты, юная барышня. Ты сбежала из дома, чтобы стать лекарем или стала лекарем, потому что сбежала из дома?