На этот раз я вижу голубые глаза холодными, и от этого становится только больнее. Бездонное летнее небо, на которое я так любила смотреть, заменил ледяной айсберг. Желудок проделывает тройное сальто, меня будто бы оглушают ударом по голове, потому что шум вокруг резко прекращается и наступает мертвая тишина. Я хочу сделать ему больно, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре, но с другой стороны хочется обнять его так же крепко, как обычно до этого.

Рядом с ним Кайли. На ее бледном лице торжествует еле заметная ухмылка, гласящая о победе, давшейся ей слишком просто. Она убрала главное препятствие на своем кривом пути – меня. Они с Декстером никак не контактируют, будто бы между ними ничего не было, и быть не может. Будто бы вчерашнее действительно мой страшный сон.

Я не выдерживаю, внутри снова что-то трещит и в любую секунду обрушится, когда Райан что-то шепчет на ухо блондину, а тот, как ни в чем не бывало, хихикает.

– Пошли, Оливер. – Произношу слова как можно тверже и внятнее, отворачиваясь от стервы.

– Что? Куда?

Гул из голосов становится громче, они начинают что-то говорить нам, задавать похожие вопросы, пытаться выяснить в чем дело. Что ж, он сохранил маленькую крупицу уважения к себе, умолчав о инциденте. Лучше бы они замолчали… Я бы предпочла побыть в тишине.

– Вот так, значит? Ты уходишь? Да ладно, обещаю, что такого больше не повторится, принцесса.

Не успеваю открыть дверь BMW Оливера Стила, как в ушах эхом отдаются слова, услышать которые я никак не была готова. Они такие же холодные, звучат совершенно по-другому, и кажется настолько показушными, будто он говорит их не девушке, с которой провел два года своей жизни, а с партнершей по театральной сценке, где исполнители ролей – бездарные актеры, а сама сцена номера взята из индийского сериала для старух. Все настолько фальшиво, настолько колко звучит. Как же я раньше не замечала этого? Наверняка, он говорил так всегда, просто вуаль на глазах была слишком мутной, чтобы увидеть реальность.

Ком в горле сместился тошнотой, я начинаю неконтролируемо улыбаться, будто бы обезумела. Разворачиваюсь, вижу и его победу, являющуюся на самом деле крахом.

– Не повторится? Ох, правда? Не ври мне, Декстер. Это ведь она была «начальством» всегда? Это с ней ты разговаривал «пять минут», даже в Рождество?! Ты прав. Этого больше не повторится никогда, потому что «нас» больше не существует! Я не желаю больше знать тебя! Ты даже представить не можешь то, что я чувствую! Ты и твоя чертова Кайли!

Меня трясет, я забываю о присутствии членов музыкального кружка, потому что мне плевать на них. Влажная дорожка пересекает порозовевшую щеку. Я не смогла контролировать себя, как не хотела бы, и упала на его глазах.

– И не называй меня принцессой. Вообще исчезни из моей жизни. Ты разрушил все, Декстер. Все!

Ничего. Никаких эмоций на его лице, ни страха потерять меня. Впервые в жизни зачесались руки врезать ему, убрать с лица застывшую гримасу. Нет, и этого я не выдержу…

– Садись. – Владелец авто затаскивает ошарашенную меня в салон.

Дверь автомобиля захлопывается буквально перед моим носом, через затонированное стекло я вижу ярко выраженное удивление ребят, то, как Филдс подходит к Миллеру и начинает кричать, размахивать руками в порыве гнева, а он все так же безразличен ко всему. Она хватает из его пикапа свою дорожную сумку и хлопает дверью.

– Едем, пока я не убила здесь некоторых. – Прошипела брюнетка водителю и другу.

Когда мы отъезжаем, я не смотрю в окно, потому что не хочу еще сильнее вредить себе. Сворачиваюсь в позе эмбриона на заднем сиденье и реву навзрыд. Так я пытаюсь закрыться от всего мира, дать понять, что не стоит налаживать со мной контакт.