Она свернулась клубочком. Может быть, им не удастся захватить жену губернатора. Пожалуйста, не позволь им сделать это. Тим был бы ужасно разочарован, и ей было бы жаль его, но в ней проснулся инстинкт самосохранения.

Кики внезапно очнулась от стука захлопывающейся автомобильной двери. Она сидела в темноте, по-прежнему дрожа, хотя в хижине было почти тепло. Она слышала голоса, доносившиеся снаружи. Спрыгнув с кровати, Кики побежала в ванную комнату, чтобы почистить зубы, и почувствовала головокружение, как если бы она теряла сознание или ее тошнило. Кровь стучала в ушах, и, чтобы устоять, она схватилась за спинку стула.

Подойдя к другому окну, она заметила свет внутри фургона. Кики увидела, как Марти склонился над пассажирским креслом и вытащил женщину. Кики увидела отсвет белой повязки, плотно закрывавшей ей глаза.

Маска! Кики бегом вернулась в спальню и быстро обернула волосы вокруг головы, выронив на пол из рук в перчатках несколько заколок. Пока она надевала светлый парик и натягивала маску на лицо, один из братьев потянул входную дверь.

– Входите! – крикнула она. «Господи, Господи, Господи», – шептала она себе под нос, вбегая в гостиную и открывая замки на двери.

Марти и Тиму пришлось втаскивать женщину с завязанными глазами внутрь. Она была почти такой же высокой, как они.

– Прекратите! – вскрикнула женщина, взмахивая руками в наручниках. – Отстаньте от меня! – Ее короткие рыжие волосы спутались, а щеки покраснели от холода и слез. Она была одета в меховое пальто. «Из натурального меха», – подумала Кики, мех был темным, дорогим и блестящим. И она была очень толстой.

– Вот упрямая сука, – сказал Марти, обращаясь к Кики и толкая женщину вперед, но даже с завязанными глазами на лице женщины отражалась скорее тревога, чем упрямство.

– Не бойтесь, – сказала ей Кики.

Женщина перестала сопротивляться.

– Кто это? – спросила она.

Кики не подумала о том, чтобы придумать себе какое-нибудь имя.

– Спящая красавица, – сказала она. – Как вас зовут?

– Ее зовут Женевьева, – сказал Тим так, словно ему неприятно было произносить ее имя. Он дотянулся и развязал повязку на глазах женщины. Она моргнула от яркого света, посмотрела на Кики своими голубыми, распухшими от слез глазами.

– Кто ты? – спросила она. – Почему ты носишь маску? Что происходит?

– Нельзя ли снять с нее наручники? – спросила Тима Кики.

– Теперь ты будешь хорошо себя вести? – спросил Тим женщину.

Женевьева не ответила. Она пристально смотрела на Кики, пытаясь проникнуть взглядом сквозь маску, и Кики неожиданно почувствовала некую связь с ней: в сложившейся ситуации они обе оказались в ловушке.

Вытащив из кармана ключ, Тим открыл наручники. В тот самый момент, когда руки Женевьевы оказались свободными, она сильно ударила его по лицу, почти так же, как Кики во время инсценировки разрыва на Франклин-стрит.

– Сука! – Марти схватил женщину за запястье, но Тим всего лишь улыбнулся. Однако он выглядел смущенным, словно приходя в себя после удара. Кики испугалась, увидев его таким. Ей нужно было быть уверенной в правильности того, что они делают. Уверенной в нем и в себе.

– Отпусти меня! – Женевьева попыталась высвободить запястье из крепко державшей ее руки Марти.

– Отпусти ее, – попросила Кики. Она пыталась не столько защитить женщину, сколько успокоить себя. Девушка не любила физического насилия, всегда опасаясь того, что оно может перерасти в нечто худшее. У женщины в меховом пальто была крупная и внушительная фигура. – С ней все будет нормально, – сказала она. – Отсюда ей не убежать.

Марти отпустил женщину, и та стала растирать себе запястье.