– Хорошо, – сказал он. – Прекрасно. Значит, ты можешь воспользоваться одной из машин Форреста.

– Не просто воспользоваться, – поправил Форрест. – Оставить ее себе. У нас их больше, чем нужно, и, как я сказал, мы не хотим, чтобы кто-нибудь из вас вернулся сюда, оставив за собой хвост для легавых, которые побегут за вами.

– Каких легавых, папочка? – спросила Далия.

Форрест снял Далию с плеч и поставил на пол. Наклонившись к ней, он сказал:

– Это злые собаки.

Далия, визжа и смеясь, выбежала из комнаты, а ее отец притворился, что догоняет ее.

Тим повернулся к Марти.

– Ты сказал, что они рады помочь нам, – сказал Тим. – Очень рады. Разве не так ты говорил?

– Отвали, – сказал Марти. – Все пройдет отлично.

На ужин они ели тушеную говядину и пшеничный хлеб с медом, и никто и словом не обмолвился о планах на следующий день. Кики не сразу поняла, что это было из-за Далии: они не хотели говорить, пока в комнате был ребенок. Во время еды Далия все время болтала с Кики, рассказывая ей о последнем уроке географии, который ей дала мать, после чего она выучила названия штатов в алфавитном порядке. Она говорила без умолку и перечислила их почти без ошибок. После ужина Форрест взял на руки младенца и передал Наоми, а та, откинувшись на спинку стула, подсунула его под свою свободную блузу и стала кормить грудью.

– Далия, – сказала Наоми, – ты не хочешь пойти поиграть в другой комнате? Взрослым нужно поговорить.

Далия схватила Кики за руку.

– Давай я покажу тебе свои игрушки, – сказала она, словно зная, что Кики будет лучше поиграть с ней, чем остаться со «взрослыми».

– Иди, – сказал Тим. – Мы потом сообщим тебе обо всем, что тебе нужно знать.

Позволив Далии утащить себя в другую комнату, она почувствовала облегчение. Разговор на кухне не обещал быть слишком приятным. «Пожалуйста, скажи им, чтобы они скорее уходили отсюда, – повторяла она про себя, – пожалуйста».

– Это моя Барби. – Далия села на вышитый коврик и вытащила из ящика для игрушек темноволосую куклу Барби. Было забавно, что у ребенка хиппи есть кукла Барби.

– Она красивая. – Кики села рядом с девочкой.

– Она с гаражной распродажи, – сказала Далия, поглаживая пальцем миниатюрные джинсы куклы. – Я так рада, что смогла поселить ее в теплом доме.

Кики улыбнулась. Девчушка тронула ее за душу. Она слышала, как Тим что-то говорит на кухне, но не могла разобрать ни слова. Форрест отвечал ему глубоким и звучным голосом. Потом Наоми сказала что-то непонятное. Ей следовало быть там, чтобы принять участие в обсуждении.

«В чем ты ошиблась?» – спрашивала себя Кики. Она ощущала себя такой маленькой, что ей и вправду было место здесь, с Далией, а не на кухне. Ей было шестнадцать лет, на вид же ей можно было дать не больше пятнадцати, а чувствовала она себя как тринадцатилетняя девочка. Знает ли кто-нибудь об этом? Не о ней ли они шепчутся там, на кухне, беспокоясь о том, что ее вовлечение в эту затею было ошибкой?

– Мы не втягиваем вас ни во что! – вдруг закричал Марти. Кто-то в ответ сказал:

– Ш-ш-ш!

Далия с тревогой посмотрела на Кики.

– Почему тот человек так вопит? – спросила девочка.

– О, это ерунда, – ответила Кики. – Он часто кричит. Марти всегда так ведет себя.

Далия секунду смотрела в сторону кухни, а потом перевела взгляд на ящик с игрушками.

– А это важная кукла, – сказала она, вытаскивая голую куклу.

– Важная кукла? – в замешательстве спросила Кики.

– Влаж-ная! – сказала Далия. Она подняла куклу так, чтобы Кики смогла рассмотреть отверстие у нее между ног. – Она писает.

– О! – Кики засмеялась. – Я поняла.

Она завидовала невинности Далии. Девочке и в голову не приходило, что обсуждали ее родители с Тимом и Марти. У нее не было и мысли о том, что когда-то ее родители совершили нечто противозаконное и было время, когда они были известны под другими именами. Тогда они жили другой жизнью. Неужели Тим хочет закончить так же? Неужели ей, для того чтобы встретиться с ним, придется многие мили ехать по лесам на машине?