- Я не разбираюсь в этом, Лиз, - смущённо улыбаюсь я.

- А ты разберись, - наставительно говорит мне она. - Сегодня их картины стоят десятку или и того меньше, а спустя год - уже под тридцаточку. Ты что думаешь, их не раскручивают? Очень даже хорошо сейчас ими занимаются.

Разглядываю картины, скульптуры и мебель.

- Странное тут всё такое... Я бы это не купила.

- Это неоавангардизм в основном. Очень на любителя. Но ты не смотри на это всё взглядом обывателя. Ты это учись оценивать с позиции финансов. А для этого надо знать, кто на волне и в кого вкладываются. Кого пиарят, понимаешь?

Стою перед картиной с несколькими полосами зелёного, оранжевого и фиолетового цветов. Эта мазня наводит тоску. Оглядываюсь на подругу.

- Сидоров, - с улыбкой подходит ко мне Лиза. - Под Ротко косит. Только, видишь, - она изящно проводит рукой перед "картиной", - полосы вертикальные, а не горизонтальные. И сочетание цветов более... ммм...

- Отвратное, - подсказываю я.

- Эпатажное, - поправляет меня Лиза.

Мы обе смеёмся.

- И что, это правда покупают?

- Покупают, детка, и очень неплохо. А потом продают. И снова покупают. И снова продают. И каждый раз стоимость работ растёт. Но Сидоров - не сильно. Это долговременная инвестиция. А я хочу купить несколько картин нашумевших сейчас художников.

- Нашумевших? А чем они нашумели?

- Ну, вот Петрищев, например, голый на балконе себе вены порезал, это ещё в новостях показывали, а потом заперся в квартире на месяц и не выходил оттуда. Все беспокоились, живой ли он вообще, а он потом вышел к журналистам и показал им картину "Обнажённая в лютиках". Очень напоминает Мане. В каталоги попала сразу. Стартовая цена будет не меньше двадцати тысяч евро. Она здесь есть, я тебе её покажу, - Лиза хмурится. - Если конечно, этот их Виайпишник себе не заберёт по блату. Пиздец, Лер. Даже здесь такая вот несправедливость.

- Не ругайся, - тихо говорю я. - Может и не заберёт.

Лиза возмущённо закатывает глаза.

В зал возвращается Рената и, заслышав её голос, я поворачиваюсь к ней.

- Ээээммм... Вы знаете, он в принципе не против, но хотел бы взглянуть, что за люди будут смотреть картины, - она складывает руки перед грудью в молитвенном жесте. - Я понимаю, что это звучит несколько не...

- Не уважительно по отношению к другим вашим клиентам, - хмуря изящные тёмные брови, подсказывает Лиза.

Я мягко-осуждающе смотрю на неё. Ну вот зачем? Но Лизе хоть бы хны. Вперила взгляд в Ренату и руки на груди скрестила. Возмущённая клиентка собственной персоной. Хоть картину рисуй.

- Да, так может показаться, - кивает Рената, - но это только на первый взгляд. Поймите, у нас ведь есть и такие покупатели, с которыми мы работаем очень давно, и, конечно, мы идём им навстречу, когда того требует те или иные обстоятельства. Вы поймите правильно, это совершенно не вопрос личного отношения к вам. Напротив - мы вам очень-очень рады!

- Мы видим, - цедит Лиза, а затем напускает на себя скучающий вид и поворачивается к одной из картин - какой-то очередной мазне, которая, наверное, что-то символизирует. - Ладно, подождём.

- Это недолго, - обрадованно отвечает Рената. - Он обещал подойти буквально через несколько минут.

- "Несколько" - говорит Лиза, - это от трёх до девяти.

- А хотите кофе? - воодушевлённо предлагает Рената. - У нас он очень вкусный!

- С удовольствием, - с улыбкой отвечаю я.

- А вы какой будете? - с явным облегчением переключается она на меня.

- Любой.

- Капучино?

- Прекрасно, - снова улыбаюсь я.

Рената поворачивается к по прежнему хмурой и недовольной Лизе:

- А вы какой хотите?

- Я обойдусь, - разглядывая полотно, отвечает Лиза. - Меня больше картины интересуют.