– Ох, ты будешь ругаться… – она замялась, но после вдруг резко выпалила: – Я установила тебе родительский контроль. Слежу, где ты и с кем… А что такого? Ты в последнее время отдалился сильно… Думала, у тебя кто-то есть. А тут больница! Ну, я и примчалась.

Я не могла видеть лицо профессора, он расположился спиной ко мне, но даже в таком положении четко ощущала исходящую от него агрессию. Спина словно раздулась, а из ушей шел пар. Сжимая и разжимая кулаки, он басисто рычал:

– Ты в своем уме?

– Ты пойми, просто… – вдруг на испуганном лице блондинки появились нотки сомнения. Сузив глаза, она еще раз осмотрела Шлефова и с подозрением прошептала: – Но, если у тебя все в порядке, то что ты тут делаешь?

Вот тут-то был мой идеальный выход! Быстро доковыляв к парочке, я весело поздоровалась с теской:

– Здравствуйте, Диана! Это по моей вине ваш поднадзорный, – я сделала особый акцент на этом слове, радуясь недовольному шипению Шлефова, – оказался здесь. Дело в том, что сегодня был марафон, где ваш ЗАЙЧИК, – я снова повысила голос и услышала хруст кулаков и предупреждающее рычание, – был куратором марафона. Так вот я получила травму, и профессор Шлефов великодушно отвез меня в приемник.

Диана все внимательно выслушала и облечено вздохнула:

– Слава богу, что пострадали вы, а не Зайчик.

– Правда-правда. У нас вообще сложно в столице найти качественную ветеринарную помощь. А с таким животным специалиста надо еще поискать! – я искреннее умилялась детской непосредственности блондинки. Она не улавливала мой сарказм и раздражение Шлефова. Просто жила на какой-то своей волне. На все кивала и соглашалась. Понимая, что профессор вот-вот взорвется, я торопливо откланялась: – Мне пора и спасибо за помощь! Хорошего вечера!

Выйти-то я вышла, а что дальше? За воротами больницы оказалось, что до метро и любой остановки довольно далеко. Денег на такси у меня по-прежнему не было. Сидя на скамье в тени деревьев, я набиралась силы и мужества перед новым марафоном. Теперь уже по прыжкам.

Но не успела я толком пожалеть себя, бедную и несчастную, как к лавочке подъехал знакомый автомобиль. Стекло опустилось, и раздался прямой приказ:

– Садись быстро!

– А как же Диана? – я пыталась по выражению лица прочитать, куда делась моя теска, но ничего, кроме вспышки злости не заметила. – Или вам все равно, кого катать, лишь бы звали одинаково?

– Не беси меня еще больше, Василькова! – взорвался тот, ударяя рукой по рулю. Я вздрогнула. – Либо ты садишься сама, либо я выйду, при всей улице закину тебя себе на плечо и насильно затолкаю в гребанную машину!

Почему-то я не сомневалась: он не лжет. Не в настроении мужчина шутить. Тяжело вздохнув, я села внутрь. И, как только дверь захлопнулась, сразу же об этом пожалела.

– Эй, – нервно оборачиваясь, я по памяти восстанавливала дорогу, – мы едем в противоположную сторону от общежития!

– Заметил, веришь? – фыркнул тот, оттягивая ворот футболки. – Мне надо успокоиться. Составишь компанию.

– Компанию? Я?.. Вам?.. – от растерянности все мысли из головы вылетели.

– Да. Пить в одиночестве первый признак алкоголизма, – выпалил тот спокойно, словно и не было в его словах ничего шокирующего.

Во-первых, как студентка вообще может выпивать с преподавателем?! Во-вторых, тем преподавателем, что за рулем!

Авто Шлефова припарковалась у центрального входа в ресторан. Я знала о нем из новостей. Там часто обедали знаменитости. А все из-за нереально высоких цен и первоклассного обслуживание.

– Выходи! – приказал профессор.

– Нет, – с нескрываемым испугом отмахнулась я. – Туда не пойду, уж извините. Не хочу.