Второе: «Как выпутаться из неприятностей».

Но поразмышлять подробнее ни о том, ни о другом не позволяют тихие шаги. Еще два молодых человека появляются из темноты. Со стороны противоположной той, откуда меня впихнули.

Медленно ступая, они с кошачьей грацией приближаются. И чем больше сокращают между нами расстояние, тем четче в сумраке помещения проступают их черты.

Высокие, крепкие оборотни. Они наводят страх своей мощью и излучаемой энергией, заставляя сердце замереть в испуге, а затем взять сумасшедший разгон, чтобы сбежать не только из тела, а из этого места подальше. Но больше всего пугают не раскачанные фигуры, а лица.

Точнее, глаза. Бездушные, ледяные.

Улыбки. Нет. Оскалы. Самонадеянные, беспощадные.

Медленно отталкиваюсь от земли и поднимаюсь на ноги.

– Ну, здравствуй, цыпа, – произносит тот, кто стоит левее, и неторопливо проводит языком между верхней губой и зубами. – Давай, что ли, знакомиться.

Сжимаю кулаки, чтобы говорить ровно, но первый же звук получается смазанным, с головой выдавая нарастающую панику.

– З-зачем?

– Ну как зачем? – ухмыляется тот, что справа, перекатывая из одного края рта в другой зубочистку. – Твоя ссука-подруга завалила наших друзей и сбежала. Думаешь, это сойдет ей с рук? Нет, детка. Неверно. Эту шкуру мы найдем, а ты нам подсобишь. Подскажешь, где она, и что, а заодно… – не договаривая фразу, двуликий опускает руку на пряжку ремня и медленно её поглаживает, будто собирается расстегивать, – поможешь нам снять напряжение.

– Н-нет, не помогу, – качаю головой, на секунду отвлекаясь, чтобы обернуться назад и удостовериться, что выход перекрыт.

Так и есть. Те двое, что схватили меня на улице и приволокли сюда, стоят с двух сторон от светлеющего проема. Засунув руки в карманы брюк и не стесняясь, оба, будто сговорившись, скользят по моим ногам сальными взглядами.

– Это не предложение, цыпа, – произносит, заговоривший со мной первым, – а констатация. И чтобы не дурила, давай-ка, наклоняй свой зад и крепи браслетик на ногу.

Непонимающе хмурюсь, а затем догадываюсь проследить за его взглядом и понимаю, о чем идет речь.

Цепь с кольцом, о которую я споткнулась, заканчивается широкой металлической колодкой. На неё-то он и указывает. Рассматриваю жуткое приспособление, а в голове уже мелькают кадры, сколько до меня тут было беззащитных девчонок, которых…

Вот же мерзкие сволочи!

– Не буду, – произношу тихо, но четко.

Не знаю, что во мне поднимается, злость, ненависть, упорство или глупость, но в этот момент осознаю, что не стану идти у них на поводу. Не смирюсь и не поддамся.

Добровольно – ни за что!

Если понадобится, буду кричать и звать на помощь, буду драться, кусаться и царапаться.

– Что, мля? – стоящий справа бугай делает шаг вперед и показательно выплевывает зубочистку.

В последний момент заставляю себя остаться на месте и не отшатнуться, хотя злоба, вспыхнувшая в мерзких черных глазах, пугает до ужаса. У меня волосы на голове шевелятся, а Рами давно и уверенно скалит клыки.

– Себя прикуй, если сильно хочется, – произношу сквозь зубы и где-то на задворках сознания поражаюсь смелости.

Собственной смелости.

Или не собственной? Напрягаюсь, почувствовав… Джека.

Волчица внутри подпрыгивает и звонко тявкает, уловив близость истинного, а я мгновенно вспоминаю момент, когда Торов извинялся за эмоции, которые я сумела ощутить. Так вот, кто на самом деле смелый и готов крушить все вокруг. А я, как была трусишкой, так и остаюсь.

Впрочем, четверо мерзавцев с дурной кровью об этом не догадываются, потому что хмурятся и переглядываются. Моё поведение их слегка сбивает столку.